Глава 1
Таинственное исчезновение
В Дальний Лес редко привозили мандарины. Серёжик, маленький серый ёжик, ел их всего два раза. Дольку в позапрошлый Новый год и дольку в день рождения.
Целые мандарины, похожие на маленькие солнца, он видел только по телевизору.
В магазине продавали лишь ломтики, завёрнутые в прозрачную пленку. И отдельно — кожуру, пахнущую всеми праздниками на свете. Мама говорила продавцу:
— Будьте добры, два кусочка мандарина и килограмм мандариновой кожуры.
Ах, как хотелось бы наоборот!!!
Когда Серёжик вырастет, он скажет:
— Два кусочка кожуры и килограмм мандариновых долек!
В них, румяных и нежных, с волшебным, щекочущим нос, соком, Серёжик нашел три семечка.
Он закопал их во дворе, обложив заветные места стеклышками. По кругу. Когда-нибудь семечки проклюнутся, вырастут диковинные деревья — выше кадушки, выше мамы, выше дома! Издалека будет видно оранжевое чудо расчудесное, на радость Лесу.
Нужно только поливать семечки по утрам. «Умылся сам — умой рассаду» — говорит мама.
Утро. Вставать лень. Серёжик зевнул и посмотрел в окошко.
Ух, ты!!!
Он подпрыгнул! За окном плыло, покачиваясь в облаках, мандариновое солнце! Да и круглое окошко, залитое светом, походило на мандарин. На тот, никогда не виданный, в котором много сочных душистых долек!
Серёжик потянул носом… «Неужели?! Не может быть!!!»
Он повернулся к двери, которая была чуть приоткрыта, и понюхал снова.
Так и есть!!! Мама испекла печенье, положив туда немного мандариновой цедры!
Серёжик вскочил и, на ходу натягивая штанишки, бросился вниз по ступенькам!
Быстрее! Быстрее! Быстрее!
Восхитительный, дурманящий запах чуть не сбил с ног. Ах, как хорошо, что мама покупает кожуру, как хорошо, что сушит ее, трёт на тёрке и печёт самое лучшее в мире печенье!!!
— Мажуся! — Серёжик рывком открыл круглую дверь кухни.
Мажуся — это и «мама» и «ежуся» сразу, так все-все ёжики ласково называют мам.
— Мажуся!!!
Серёжик влетел на середину кухни и огляделся.
Мамы не было. Он вскарабкался на пенёк и выглянул в окно. Мамы не было…
На столе стояла тарелка, накрытая полотенцем. Волшебный аромат плыл именно оттуда!
«Откушу самый маленький кусочек», — решил ёжик и приподнял край.
Тарелка была пуста!!!
Там лежало несколько крошек и огрызочек печенья, раз в десять меньше того, что так хотелось откусить.
— А-а-а! — завопил Серёжик обиженно и побежал в гостиную. Травяной ковер под ногами был мокрым, значит, мама поливала его совсем недавно.
Серёжик метнулся в спальню, заглянул в ванную, проверил кладовку. Повизгивая, взобрался на второй этаж и оббежал все комнаты там.
Мама как сквозь землю провалилась!
Сквозь землю? Может, она в погребе, наливает сгущённое молоко?
Если мандариновое печенье, значит, праздник! А какой же праздник без сгущёнки?
Серёжик бросился во двор, к сараю. Зря! На двери висел чугунный замок.
Тогда ёжик набрал побольше воздуха и закричал так громко, что у него самого заложило уши.
— МАМА-А-А!
Никто не отозвался, лишь пара воробьев вспорхнула с куста.
Плача, он обошел двор, зачем-то заглянул под кадушку и поплёлся домой…
Там просто невозможно было находиться. Дразнящий запах щекотал нос и мешал думать. Серёжик облизал тарелку с крошками и почувствовал, как сильно хочет есть. И не что-нибудь, а мандариновое печенье!!!
Всхлипывая, он облизал тарелку ещё и ещё…
Никогда в жизни мама не уходила одна. В Главном Законе Дальнего Леса написано: «Строго запрещается оставлять дошкольников без присмотра».
А Серёжик был дошкольник. Он знал все буквы и цифры, и книжку про динозавров, любимую, читал сам.
Для школы был куплен пенал из липового лыка с надписью «Умные зверята — гордость леса!» Для школы мама сплела берестяной рюкзачок. А папку для тетрадей Серёжик склеил ещё зимой. Хорошую, из проглаженной утюгом соломы.
Только всё равно его в школу не брали. Учительница, зайчиха, Василиса Петровна, всякий раз вздыхала, измеряя Серёжика ростомером.
— Двух сантиметров не хватает. Приходите на будущий год.
Долговязого суслика Яшку приняли, приняли всех ёжиков с Самолётной улицы.
Только Серёжик сидел в дошкольниках. На прививках в поликлинике ребята дразнили его «микробом» и дергали за подтяжки, когда не видела мама.
Мажуся!!!
Серёжик принюхался снова. В воздухе, кроме запаха мандарина, витал и мамин запах. Серёжик подбежал к печке — она пахла мамой! Под потолком висели пучки сушёной травы: от поноса, от кашля, от вредного настроения.
Они тоже пахли мамой. Стол, пеньки, занавески — всё в кухне пахло мамой, мамой, мамой!
Куда она могла уйти? Как могла оставить Серёжика?! Голодного, неумытого, с непричёсанными иголками?!
Он заскулил и заплакал снова. Громко, с подвыванием. И чем дольше Серёжик плакал, тем жальче ему становилось себя. Вот уже час как он проснулся, а печенья всё нет! Вот уже час как мандариновый запах дразнит и дразнит! Да что печенье! Давно пора завтракать, а где еда? И мамы нет уже целый час!
В гостиной что-то зашуршало. Серёжик опрометью бросился туда. Никого! Лишь ветер играет ветками ивы, пытающейся заглянуть в круглую форточку.
Открылась дверца настенных часов, оттуда высунулся деревянный ёжик, профырчал «Фр-Фр».
