Аннотация:
Путешествие в Орсс продолжается. И, чем ближе берег Туманной Реки, тем больше опасностей подстерегает Райдера и его друзей на пути. С каждым днем призраки прошлого все более явно напоминают о себе, с каждым пройденным городом все яснее становится, что за орсской стеной спрятано множество тайн, о которых знал, но предпочел умолчать король Дирады. Удастся ли нашим героям добраться до заветной цели, сумеют ли они остановить войну и найти ответы на свои вопросы? Успеют ли понять, кто враг, а кто союзник, пока не стало слишком поздно? И какую опасность на самом деле таит в себе Сердце Тайрьяры?
Книга 2. Сердце Тайрьяры.
Глава 1. Пленник
С приближением к горам Онкода Варский лес заметно редел. Закатное солнце Вары бросало на кроны деревьев ярко-рыжие отблески, поддразнивало мелких животных, искрилось в примятой траве. Пейзаж теперь менялся с каждым часом. Встречались то небольшие поляны, то ручьи, то заросшие непроходимые тропы, то редкие перелески. Лишь одно было неизменным - впереди маячили невысокие, но далеко протянувшиеся горы Онкода.
Присмотревшись, в очертаниях варских гор можно было разглядеть черты огромного змеиного тела, и это лишний раз убеждало в правдивости легенды, связанной с этими краями.
Онкод был тритоном, слугой морского языческого божества по имени Erabi. Он поднял мятеж против своей хозяйки и заставил сородичей бежать из Моря Ураганов на сушу, приняв человеческий облик. Разгневанная таким поступком, огромная змея Erabi оставила своего супруга Therabia и, прорывая путь под землей, бросилась вдогонку за своими слугами. Erabi нагнала тритонов на границе между нынешними Кирландом и Чегрессией - двумя соседствующими странами, на территории которых простирается огромный Варский лес. Почти все мятежники были убиты - погребены под грузным телом змеи, когда та выбралась на сушу. Один лишь Онкод сумел выжить и убить свою повелительницу, после чего скрылся в неизвестном направлении. Лесные колдуны того времени решили устранить нанесенный Варскому лесу урон, обратив тело огромной змеи в камень. Так образовались горы Онкода, а понижение горного хребта, где окаменевшее тело Erabi сильно прогнулось, стало называться Тритоновым перевалом.
Убитый горем потери супруги, Therabia ограничил магическим существам возможность передвигаться внутри Моря Ураганов с помощью мощного заклятия. Он вложил в это огромные силы, добровольно заточив себя в клетку и отобрав у своих верных слуг наяд возможность превращаться в людей без его ведома, чтобы история тритонов никогда более не повторилась. С тех пор участок Фальгертарга, где обитает древнее божество, называется Синей Глубью.
Эту историю рассказала мне обращенная в человека по разрешению Therabia наяда по имени Саари, с которой мы встретились в норциннском городе Ургоре.
Наверное, моим друзьям тоже было бы интересно сейчас послушать старую легенду. Но после того, как меня объявили опасным дексовым отродьем и связали, лишив при этом оружия, у меня не возникало никакого желания начинать светскую беседу.
Вот уже вторые сутки я плетусь за Руаном, Ольцигом и Филисити, прожигая взглядом их спины и не произнося ни слова. Идти по неровной дороге с плотно связанными руками - довольно непростое занятие, даже если ты хорошо физически подготовлен, поэтому я невольно замедлял темп, с которым так отчаянно старался продвигаться Руан. Несколько раз Филисити ругалась с бароном Экгардом, заставляя его замедлиться, чтобы мне было проще поспевать. Очень великодушно со стороны леди да-Кар. Но более великодушным жестом было бы, наконец, перестать ломать комедию и развязать мне руки. Разумеется, говорить этого своим новоиспеченным конвоирам я не стал.
Руан (сейчас не очень хотелось делать барону одолжение и называть его Роанаром даже в собственных мыслях) расстарался, стягивая мне запястья веревкой. И все бы ничего, если бы не заклинание, которое монах Ольциг вплел в мои путы. Каждая неровность на дороге, на которой я пытался сохранить равновесие, заставляла дергать руками, и заклинание dassa будто бы воспринимало мои резкие движения как акт сопротивления. Белые с красным всполохи, пробегающие по волокнам веревки, резко жалили запястья, оставляя болезненные ожоги на коже. К концу второго дня моего плена на руках проступили волдыри, которые быстро лопнули и превратили запястья в ужасное и болезненное зрелище. Поначалу я морщился от каждого движения, однако в какой-то момент привык к этому ощущению и уже мог не реагировать на него. Казалось, что у меня попросту нет рук, просто какие-то горящие ошметки.
Я знал, что Филисити заставит Ольцига вылечить меня сразу же, как только увидит, что его заклятие сделало с моими запястьями, поэтому я, как последний дурак, старался прятать от нее руки. Возможно, это несусветная глупость и мальчишеское упрямство (если в предполагаемые тридцать два года о нем еще может идти речь), но теперь мне не нужно было участие этих людей. Как и их снисходительность и жалость. Я чувствовал себя преданным после всего того, через что мы прошли вместе.
Мне невольно вспоминался возница, доставивший нас к тракту, пролегавшему через Варский лес, из Альграна. Его звали Цартен Анрок, и он был уроженцем Орсса, как и я. Лекарь Нарьо Эмса, что приютил нас в своем доме, доставив в новую столицу Миянны после Лэс-Кэрр-Грошмора, тихо сообщил мне, что его друг Цартен - орссец, поэтому он так нелюдим и резок. Таких, как он... таких, как мы не жалуют ни в одном уголке Солнечных Земель. Как только кто-то узнает, что ты из Орсса, это ставит на тебе клеймо даже заметнее, чем то, что стоит на Руане - сыне Дарнага Экгарда, предателя короны и убийцы короля. Никогда не верил, что подобное клеймо может изменить к тебе отношение близких, пока не убедился в этом на собственной шкуре.
