Олег Меняйлов
СЪЕДЕННЫЙ ЗАЖИВО
Егор пришел домой довольно поздно и как всегда крепко вьшивши. Почти весь вечер он пьянствовал со своим постоянным собутыльником Никитой, только ближе к ночи приятели расстались.
Слегка пошатываясь, Егор взобрался по порожкам на крыльцо, вытащил из кармана ключ, с большим трудом после нескольких попыток попал в замочную скважину. Облегченно вздохнув, он открыл дверь, сделав шаг вперед, зацепился за порожек ногой и рухнул как подкошенный на пол, больно стукнувшись обо что-то рукой. Это загрохотало и упало на Егора, слегка придавив своей тяжестью. Зазвякало бьющееся стекло, по полу покатились пустые кастрюли и бутылки.
Егор выругался крепким словечком, осторожно придерживая дверцы узкого и высокого шкафчика, чтобы не вывалился остальной хлам, поставил его на место.
- Вот сука, накаркала мне несчастье сегодня, того и гляди шею дома сломаешь. Ну завтра я до тебя, Клавдия, доберусь, - вслух сказал он.
Сегодня Егор поругался с ней, вечером приходил взять самогону в долг, еще не расплатившись за прежний. Бабка Клава не дала ему ни капли, Егор со злости вышиб стекло в окне кирпичом, она же вдогонку наговорила обидчику много проклятий. Все бы ничего, но поговаривали на селе: мол, колдунья она, с чертями путается. Егор-то самогонки нашел, только вот здорово не везет ему сегодня. На околице неизвестно почему подрался со своим бригадиром Федором, чуть ножом в бок не получил, Никита разнял. Пошел в гости к бывшей своей жене - на детишек посмотреть, с женой он уже года три не живет, ушла она от него. Дебоши ежедневно, пьянки, кто такое выдержит. Так теща. на него собак спустила, едва успел ноги за ворота унести. Потом решил податься к сорокалетней вдовушке из соседней деревушки, к ней все мужики холостяки бегают- в реку с мостика свалился.
Благо ребятишки на отмели коней купали, вытащили. А теперь вот шкаф чуть голову не проломил.
"Как это он только умудрился повалиться, тяжелый ведь, нарочно и то не сразу сдвинешь", - подумал Егор, проходя на кухню.
Заглянув в холодильник, он обнаружил, что кроме прокисшего супа и пожелтевшего от времени куска сала в нем ничего нет. Недовольный, он хлопнул дверцей и удалился в спальню, на ходу скинув башмаки и штаны, на рубашку сил у него не хватило.
- Спать, спать, завтра что-нибудь в магазине куплю, - прошептал он и плюхнулся на кровать. Уже через минуту он мирно похрапывал в неестественной для спящего человека позе.
До полуночи он спал спокойно, но только часы пробили двенадцать, ему стал сниться удивительный сон.
Егор шел по пустыне. Яркое солнце нещадно палило. В горле пересохло, язык, одеревенев, прилип к нёбу. Ноги подкосились, и он упал на раскаленный темно-желтый песок.
Теперь Егор уже полз, пытался из последних сил покорить высокий бархан. Он словно вода волною осыпался, но Егор снова и снова карабкался вверх, захлебываясь песчинками, Его толкала непреодолимая сила, как будто кто-то гнал вперед неразумную машину в облике человека. Руки по локоть утопали в зыбучей жиже, ноги не находили опоры - скользили. Еще немного, совсем чуточку, и, облегченно вздохнув, он растянулся на вершине бархана. Высохшие глазаувидели воду. Она шумно шелестела, и совсем рядом, внизу, всего в нескольких метрах. Небольшая рябь пронеслась по озеру, и оно заиграло, заблестело сотнями серебряных искорок, ослеплявших, как зеркальные зайчики. Прозрачная до голубизны вода манила, притягивала к себе животворной прохладой, словно неотразимая красавица протягивала нежные ручки, предлагая себя.
Егор кубарем скатился с-бархана и, подняв столб брызг, с головой окунулся в бирюзовое озеро. Он пил с жадностью верблюда, стараясь одним глотком втянуть в себя весь водоем. Но жажда не проходила, она еще больше пронизывала его тело, как червяк прогрызает насквозь спелое яблоко.
Егор прямо в воде стал на колени, набрал в пригоршни живительную влагу и плеснул себе в лицо. Колкие песчинки ударили по щекам и скатились на грудь и ноги.
- О Боже, - взмолился он охрипшим голосом, ч- укрепи душу мою, не дай умереть рабу твоему. Помоги.
Желто-белый диск солнца неожиданно потемнел, и на нем показался угрюмый лик Господа, удрученный грехами человеческими.
- Проснись, Егор, очнись от наваждения и не спи до рассвета, во сне твоя погибель.
Грозный голос гулким эхом прокатился по пустыне, и Егор действительно проснулся. Резким движением он вскочил с кровати и замотал головой, как собака, стряхивающая с себя воду. Он почувствовал ужасную сухость во рту и сразу же метнулся на кухню. Набрав до краев огромный ковш воды, на одном дыхании выпил все без остатка. Вытерев рукавом рубахи немного размякшие потрескавшиеся губы, учащенно дыша, Егор уселся на табурет.
"Вот это да, - подумал он, полностью придя в себя, надо же, чуть не сдох во сне от жажды".
Трясущимися руками он вытащил из пачки папиросу, даже не разминая сунул в рот - закурил.
"Ох, старая карга, завтра я тебе дом подпалю, будешь знать, как людей со света сживать. Это же надо, одним проклятьем едва к праотцам не отправила, ведьма треклятая. А еще селяне хвалят: вот добрая душа, никому ни в чем не отказывает. Паскудина".
