Начальник поздравительного отдела Яков Сергеевич Макаронский вызвал к себе молодого способного сотрудника Флорова.
– Сколько лет вы у нас работаете? – Покровительственно спросил товарищ Макаронский.
– Скоро будет три года, – оживился Флоров.
– Ну что ж, – наклонил голову Яков Сергеевич. – Как говорится, юноши становятся мужами. Пришла пора доверить вам ответственное поручение. Справитесь?
– Приложу все силы! – взволнованно заверил Флоров. Раз вы мне доверяете, я… я не посрамлю. Будьте уверены! Только скажите, что мне сделать.
– Хорошо, Юрий… Филимонович, кажется?
– Никитич, – поправил Флоров.
– Хорошо, Юрий Никитич. Я верю в вас. Итак, дело вот в чём. Вы, конечно, знаете, что приближается большой праздник – День работника торговли. В связи с этим событием наш отдел уполномочен направить ряд поздравлений в различные адреса. Важнейшие из них, как правило, подписывает сам руководитель учреждения. Но поскольку наш новый руководитель товарищ Ковшов в настоящее время очень занят, нам дано указание поместить на важнейших поздравлениях оттиск его личного факсимиле. Вам, Юрий Никитич, поручается, – в голосе начальника поздравительного отдела зазвучали левитановские нотки, поручается доставить это факсимиле из кабинета товарища Ковшова к нам в отдел! Надеюсь, вы понимаете, какое вам оказано доверие?
Флоров, который надеялся, что речь пойдет о заграничной командировке, молча кивнул.
– Ну-ну! – похлопал его по плечу Макаронский, неверно истолковавший молчание собеседника. – Не робейте, вы справитесь! Только предупреждаю: об этом задании никто не должен знать. И второе: ни в коем случае не кладите факсимиле в карман или портфель! Представьте себе, что будет, если в результате вашей болтливости или небрежности оно пропадёт.
– У меня не пропадёт, – сухо сказал Флоров и вышел из кабинета.
Он поднялся двумя этажами выше, взял у секретаря факсимиле и, насвистывая печальный мотив, отправился обратно. В коридоре на выносном лотке буфетчица продавала апельсины. Юрию Никитичу захотелось подсластить горькую пилюлю разочарования. Он подошёл к лотку, достал кошелёк и замешкался, не зная, куда деть зажатое в руке факсимиле. Наконец он сунул его в рот, слегка стиснув губами, отсчитал деньги и протянул буфетчице.
– Вам сколько взвесить? – поинтересовалась она.
– Штуки четы… – промычал Флоров и вдруг увидел в дальнем конце коридора идущего навстречу Макаронского. Юрий Никитич поперхнулся, судорожно сглотнул и, холодея, почувствовал, что во рту у него больше ничего нет. Немеющим языком он принялся шарить за деснами, но ничего не обнаружил. Тогда, не доверяя языку, Флоров залез в рот трясущимися пальцами и тщательно обследовал там каждый уголок. Однако во рту было пусто, как в нефтяной цистерне во время энергетического кризиса.
Тем временем товарищ Макаронский приблизился к лотку и строго посмотрел на Флорова:
– Прохлаждаетесь? Где факсимиле?
Юрий Никитич побледнел, выронил апельсины и едва слышно прошептал:
– Я его… проглотил…
В кабинете товарища Макаронского шло экстренное, сугубо секретное совещание. Присутствовали только ведущие, проверенные работники поздравительного отдела, безусловно надёжные люди, умеющие держать язык за зубами.
Посреди комнаты, пригвождённый к полу пронзительными взглядами собравшихся, стоял Флоров с видом человека, которого укусила ядовитая змея.
– Как же вы могли, как осмелились проглотить факсимиле товарища Ковшова? – зловеще прошептал начальник отдела. Да за такую фамильярность вы у меня с работы вылетите!
– Нельзя, Яков Сергеевич, – возразил ему на ухо заместитель начальника Кондрактов. – Нельзя его увольнять, пока из него факсимиле не выйдет. Ведь он может им в корыстных, антиучрежденческих целях воспользоваться…
– Вы правы, – кивнул Макаронский и схватился руками за голову. – Но что же теперь делать?
– Пусть Флоров покашляет, – предложил старший поздравитель Ноликов.
Юрий Никитич принялся кашлять так энергично, что перекрыл бы, наверно, шум Ниагарского водопада, если бы дело происходило где-нибудь в тех местах. Но факсимиле не хотело с ним расставаться.
– Постучите ему кулаком по спине, – распорядился начальник отдела.
Техник-поздравитель Балдаев вскочил и принялся барабанить по спине Флорова так настойчиво, словно в дверь собственной квартиры.
– Нет, не достучишься, – тяжело вздохнул он через некоторое время, пряча в карман натруженную руку. – Надо что-то другое придумать.
– Тут нужны радикальные меры, – вмешался Ноликов. Надо ему дать хорошую дозу касторки!
– Это предложение заслуживает внимания, – поднял голову товарищ Макаронский. – Кто поедет в аптеку?
– Не доверяю я этим лекарствам, – поморщился Балдаев. – Пусть Флоров выпьет три стакана киселя в нашем буфете. Это будет вернее.
– Но это… это жестоко… – пролепетал молчавший до сих пор Флоров. – Это негуманно… Я… буду жаловаться в общество Красного Креста…
– Замолчите вы, удав! – прикрикнул на него Кондрактов. – А глотать факсимиле, по-вашему, гуманно? Ещё неизвестно, с какой целью вы его проглотили. Мы ещё разберёмся…
– Тс-с! – сердито шепнул своему заместителю Макаронский. – Об этом мы поговорим с вами наедине.
