Я познакомился с ней в поезде. Или, может быть, она со мной познакомилась. Никогда не знаешь, кто бывает инициатором, даже если ты знакомишься с самыми милыми девушками.
Она была действительно очень милой и очень молоденькой. Вздернутый носик, широко раскрытые голубые глаза. Таких девушек мужчины часто называют невинными. Волосы золотыми локонами ниспадали из-под маленькой синей шляпки. Когда она поворачивалась ко мне от окна, чтобы услышать мои красочные комментарии по поводу пейзажа и погоды, от нее исходил запах весны.
Она смеялась тогда, когда нужно было смеяться, хотя смех ее был несколько деланным. В недолгих паузах глаза ее вдруг мрачнели, губы сжимались, словно девушку постигло какое-то горе или разочарование. Несомненно, что-то ее тревожило. Когда я предложил ей выпить со мной в вагоне-ресторане, она ответила:
— О, нет. Спасибо. Я не могу.
— Почему не можете?
— Во-первых, я несовершеннолетняя. Вы же не хотите способствовать совращению младенцев?
— Мне кажется, неплохо было бы в этом поучаствовать, — пошутил я.
Глаза ее затуманились, и она отвернулась. Мимо окна проплывали зеленые холмы, напоминая гигантских дельфинов на фоне гладкого голубого моря. Вечернее солнце сверкало в ее светлых волосах. Мне очень хотелось верить, что я не обидел девушку.
После некоторого молчания она повернулась ко мне и дотронулась до моей руки своими неуверенными пальцами.
— Поскольку вы так добры, я скажу вам, чего бы мне хотелось. — Она наморщила свой носик, ощущая неловкость. — Мне бы хотелось, чтобы вы угостили меня сандвичем. Это значительно дороже, чем коктейль?
— О'кей. Сандвич так сандвич.
Пока мы шли к вагону-ресторану, все мужчины, которые бодрствовали, смотрели на нее во все глаза. И даже те, которые спали, начали шевелиться, как будто присутствие такой девушки придавало большую правдоподобность их радужным снам. Я же старался не грезить. Она была для меня слишком молодой, слишком невинной. Я внушал себе, что мой интерес к ней — чисто отцовского свойства.
Она попросила заказать ей сандвич с белым мясом индейки и стала постукивать по столу пальчиками, пока ей не принесли его. Она съела его мгновенно. Девушка была очень голодна.
— Еще один?
Она взглянула на меня не то расчетливо, не то вопросительно.
— Вы считаете, я могу?
— А почему бы нет? Вы же голодны.
— Да, это верно. Но... — Она покраснела. — Не в моих правилах о чем-то просить, особенно незнакомых мужчин.
— Вы ничем мне не будете обязаны. Я люблю смотреть на людей, которые едят с аппетитом.
— Вы очень великодушны. А я действительно голодна. Вы уверены, что можете себе позволить купить мне еще один сандвич?
— Деньги у меня есть. Я только что получил тысячу долларов за работу, которую выполнил в Сан-Франциско. Если вы сможете съесть полный обед, скажите.
— О, нет. Я не могу пойти на это. Но признаюсь, я бы съела еще один сандвич.
Я подозвал официанта. Она проглотила второй сандвич так же быстро, как и первый, пока я пил кофе. Она съела сливки и кусочки соленых огурцов тоже.
— Ну что, теперь вам лучше? А то у вас был какой-то осунувшийся вид.
— Значительно лучше. Спасибо. Мне стыдно признаться, но я не ела целый день. И всю неделю до этого тоже почти ничего не ела.
Я посмотрел на нее подчеркнуто внимательно. Ее темно-синий костюм был новый и дорогой. Сумка из прекрасной кожи. Маленькие бриллианты поблескивали на ручных часах белого золота.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказала она. — Вы думаете, что я могла бы заложить что-то из моих вещей. Но я просто не могу этого делать. Я ждала до последней минуты, пока у меня осталось ровно столько денег, чтобы купить билет на поезд.
— А чего вы ждали?
— Ждала какой-нибудь весточки от Этель. Но не будем об этом. — Глаза ее сами собой закрылись, хорошенький ротик утратил свою прелесть. — Это мои заботы.
— Ладно, ладно.
— Я не хочу выглядеть грубой или невежливой. Я полагала, что смогу продержаться до тех пор, пока не приеду в Лос-Анджелес. Но я не продержалась бы, если бы не ваша доброта.
— Забудьте о моей доброте. Надеюсь, в Лос-Анджелесе вас ждет работа? Или муж?
— Нет. — Мысль о муже или, возможно, о работе показалась ей смешной. Она захихикала, как школьница. — Придумайте еще что-нибудь.
— О'кей. Вас исключили из школы, и вы боитесь своих родителей.
— Вы наполовину правы, но я все еще числюсь в Беркли и не собираюсь бросать учебу. С учебой у меня все в порядке.
— А что вы изучаете?
— Психологию и социологию. Хочу стать психиатром-социологом.
— Ваша внешность не подходит для такой работы.
— И тем не менее я буду работать в этой области. — На лице ее появилось упрямое выражение. Я никак не мог под нее подстроиться. Вдруг она стала очень серьезной. — Хочу помогать людям, попавшим в беду. Я видела много горя. В современном мире столько людей нуждаются в помощи.
— Вы совершенно правы.
Она посмотрела на меня своими ясными глазами.
— Вы ведь тоже помогаете людям? Вы кто, врач или юрист?
— Откуда вы это взяли?
— А вы сказали о деньгах, которые получили за работу. Тысячу долларов. Значит, вы профессионал.
— Не знаю, можно ли назвать мою работу профессией. Я — частный детектив, и фамилия моя Арчер.
