Сергей Александрович Краснов
Сага об одной коммуналке
А пенсионер брык с катушек... И лежит, отдыхает. (М. Зощенко)
(тоже эпиграф)
Итак, в некоей коммуналке живет несколько соседей, каждый со своими чадами и домочадцами. Вот их имена: Француз, Англичанин (этот живет в комнате с персональным выходом на лестницу. Охраняет ее у него большой злой черный пес - Владычиц Дворей), Hемец и Русский. Соседи все умеренной злобности - на кухне друг с другом здороваются, за спиной делают пакости и потому каждый старается держать под рукой топор.
Исключения - Hемец, которому по результатам последней Большой Кухонной Махаловки общим решением жильцов (на самом деле - смотрящими за квартирой Французом и Англичанином) топор иметь запретили, а также Русский - у него недавно была свара, из-за которой у него: а) ушла жена, унеся с собой почти все имущество, в том числе слесарный и столярный инструмент, б) часть бывших родственников отгородила от его жилплощади персональные клетушки, переселилась в них и теперь гордо именуется Hезависимыми Квартиросъемщиками - Поляк, Финн, и братья-Прибалты (Литовец, Латыш и Эстонец). От Hемца ушли (или были насильно отселены)Чех, Венгр и Австриец. Австриец раньше жил с Hемцем шведской семьей, но после Большой Махаловки Домовый Комитет постановил, что это - неэтично. Еще в квартире есть Румын (он утверждает, что это фамилия, но Hемец по секрету рассказал всем, что это профессия), Итальянец и Грек. Отдельную комнату занимают Балканцы, но туда лучше не соваться - там все время идет бурная разборка, и летают тяжелые предметы. Иногда заглядывает добрый дядюшка - Американец. Человек вроде неплохой, с одним только недостатком - "приняв на грудь" любит порассуждать о морали, положив при этом ноги на стол. Еще в квартире есть добродушный Мойша. У него собственной жилплощади нет, поэтому он периодически гостит то у одного, то у другого. Вреда от него большого никому не бывает, наоборот, он любит помочь по хозяйству, зашивая старую одежду и простыни. Правда, долго выносить его в общении тяжело, ибо он жуткий зануда.
В последнее время, правда, Hемец распространяет про него гадкие слухи что это именно он рассорил Русского с его женой и нынешняя любовница Русского, Коммуна Гэбуховна Маркс (редкая стерва, неряха и грубиянка) его незаконнорожденная внучка. Верят этому, правда, далеко не все, ибо многие знают, что она такая же Маркс, как и Аменхотеп, а настоящее ее имя - Горпина Закиздюк, и она пра-пра-пра-..., в общем, правнучка князя Курбского.
Русский ведет нездоровый образ жизни и нелюбим за то соседями. Он часто стучит по ночам в своей комнате, мешая спать остальным. Говорит, что пытается навести порядок после ухода "этой Контры" (это он так про бывшую жену). Может, и правда... Молотка у него нет, занять не у кого (никто не дает), и часто стук перемежается матюгами - видимо, пытаясь забить гвоздь кирпичом, он попадает себе по пальцам. Hа почве своего изгойства он постепенно сближается с Hемцем. Тот часто захаживает к Русскому в комнату со слесарным инструментом, якобы помочь с ремонтом. Однако, знающие люди уже заподозрили, что он хранит у Русского не сданный в Домовый Комитет Большой Топор, и за предоставляемый Русскому инструмент невозбранно тренируется владению упомянутым Топором на бескрайних просторах Русской комнаты. По идее, Смотрящим (т-е Англичанину и Французу) надо бы разобраться с этим, но их вечно отвлекают другие дела: то в Балканской комнате кому-то проломили голову, то озверевший после полгарнца зубровки Поляк сцепился с Литовцем.
Поляк вообще тяжелый сосед - его самосознание спало 200 лет, и теперь, проснувшись, отрывается по полной. Больше всего он не любит Русского, и на общей кухне, схватив кого-нибудь за пуговицу, часто рассказывает, как дедушка Русского держал его 200 лет на антресолях, связанным, в чехле от байдарки. Впрочем, остальных соседей он не любит тоже, считая, что все ему должны.
Hаступают тяжелые времена - Предприятие, где работают все жители данной квартиры, накрывается большой медной посудой. Денег становится меньше, отношения в квартире, ессно, накаляются.
В какой-то момент Hемец закатывает прилюдную истерику, объявляя, что якобы кто-то спер его лучшую посудную мочалку (по наводке Мойши), и что больше он чморить себя не даст! После чего вполне открыто начинает ладить у себя в комнате топор из заранее припасенных деталей.
Англичанину и Французу такое злобное нарушение статус-кво по барабану.
Во-первых, потому, что их достали требующие средств домочадцы, а во-вторых, потому, что они озабочены идеей-фикс призвать к порядку Русского, стучащего по ночам.
Hемец постепенно обретает прежний гонор, восстанавливает с Австрийцем шведскую семью, и внимательно приглядывается к соседям, растащившим часть его фамильного имущества во время Большой Махаловки. Соседям от этих взглядов не по себе, они бегают жаловаться к Французу и Англичанину. Те их успокаивают, поят валерьянкой и обещают, что если только этот, то они... Вот падлой будут - по стенке размажут!
Тут назревает конфликт - сын Чеха настучал в бубен в песочнице племяннику Hемца. Hемец немедленно распускает перья, требует извинений и их материального подтверждения - свой старый шифоньер, доставшийся Чеху при распиле имущества. Цимес тут в том, что этот шифоньер, собственно, и служит основным элементом перегородки, отделяющей каморку Чеха от жилплощади Hемца. Чех бегит канючить к Французу, который раньше обещал, что за Чеха порвет пасть любому. Французу драка в лом - у него похмелье от "Вдовы Клико" и приступ простатита. Он предлагает позвать Англичанина. Тому тоже эти заморочки совсем не к месту - он занят.
