Чуть более девяти годков назад.
– Ну и на какой неприличный орган мне этот мелкий звездюк? – возмущённо проскрипел приехавший недавно гранд-майор.
Последнее слово прозвучало несколько иначе, но Платон Гордеев ни капельки не обиделся. Росточком он и правда не удался, и до физических стандартов корпуса пластунов немного не дотягивал, однако сюрпризов экзаменаторам приготовил мама не горюй. И даже не все из этих сюрпризов пока реализовал.
– Нет! Вы только посмотрите на эту деревенщину! Ты из-за этого обалдуя меня в свою тьмутаракань вызвал? Мать-перемать… в-мать-на-батянин-мать-батяню-мать-кошку-Мурку-мать-собаку-Лорда-мать-кошка-Мурка-собаку-Лорда-(как такое вообще возможно?) – мать-и-бедную-бабушку в придачу (святую женщину, между прочим).
Выдавший эту, скажем так, совсем не интеллигентную тираду мужчина был возмущён, но возмущённым не выглядел. Просто общение подобным образом давно стало практически профессиональным сленгом для хорошо послуживших отечеству воинов.
Двое всё повидавших на своём веку старших офицеров стояли у распахнутого окна и недоумённо взирали на развалившегося на скамейке в тени раскидистого клёна малолетнего коротышку. Пожилой, седой как лунь, губернский военком в привычном всем повседневном полевом камуфляже и кряжистый гранд-майор элитной имперской дивизии пластунов. Первой Гвардейской дивизии Его Императорского Величества отдельного корпуса пластунов.
Ну, да. Эстетом Платон Гордеев не выглядел. Поношенные охотничьи джинсы – их в народе бредунами кличут, чёрная безразмерная футболка-алкоголичка и камуфлированная куртка горного стрелка, видимо, купленная на распродаже списанного армейского шмотья.
Обут в растоптанные говнодавы, выданные тридцать с лишком лет назад егерю имперских угодий. Сия не имеющая сноса обувка, вероятнее всего, передаётся в данной семье из поколения в поколение по наследству. Этим ботинкам сносу нет, если в них не разгуливать по лаве только что проснувшегося камчатского вулкана.
На непокрытой, в такт неслышной со второго этажа музыки, качающейся голове, видавшие виды потёртые наушники, а на простодушном лице цветёт по-детски мечтательная улыбка.
– Деревенщина говоришь! – Военком сказал это пугающе спокойно и тут же продолжил. – Этот «мелкий звездюк» прямо сходу изъявил желание служить в первой гвардейской дивизии пластунов, где, как оказалось, служили его отец и любимый дедушка. Кстати, оба кавалеры «Десантного» и «Чёрного» крестов. Отец, правда, «Чёрным крестом» награждён посмертно. Вот и получил он от меня задание искупаться в городском фонтане, пройдя восемь кругов охраны от местных городовых до гренадёров тяжёлого штурмового полка. Гренадёры за городом квартируют и с удовольствием согласились поучаствовать в развлечении. На свою голову. Да и я, старый недоделок, посмеяться удумал. Никому это не удавалось – все на гренадёрах среза́лись. А в тот день как раз разведывательный эскадрон под командованием ротмистра Чернова вяло бил баклуши на теоретических занятиях. Командир полка отрядил мне в помощь разведчиков и милостиво разрешил пойманного «диверсанта» слегка покошмарить. Необходимо было срочно почистить полковые сральники, а собственных солдат привлекать под это дело моветон-с.
– И что? – в голосе гранд-майора прозвучало любопытство.
– Прошёл все посты, но как прошёл, мерзавец! Сунул денег водителю ассенизаторского экраноплана с полным контейнером высококачественных экскрементов и попросил подождать его рядом с парком развлечений, что располагается сразу за комплексом зданий нашего ГВП. А сам – урод! – военком в сердцах сплюнул в окно. – Вырубил офицерскую группу быстрого реагирования, с комфортом расположившуюся в комнате психологической релаксации, упёр из оружейки скафандр высшей биологической защиты и доехал до фонтана у губернаторского дворца с комфортом. Ни один пост говнососку не проверил, даже гренадёры побрезговали. Они его только сканером проверили, а универсальный сканер небиологический скафандр в упор не замечает. После чего этот деревенский ухарь отстрелил закреплённые на контейнере дымовые гранаты и залез в фонтан. Дым рассеялся – экраноплана с фекалиями и след простыл, а он в фонтане плещется прямо в скафандре. Едрить его в бога душу мать. Удод деревенский! Мать его ети раз по девяти, бабку в спину, да деда в плешь. Пришлось списывать все эти художества на внеплановую проверку сил охраны города. Иначе скандала было не избежать. Зато фонтан почти сутки благоухал всеми ароматами общественных туалетов парка развлечений, пока его зубными щётками не отдраили проштрафившиеся гренадёры. Они, кстати, уже третьи сутки всем полком в полной боевой выкладке бегают по полигону. Сам понимаешь, как теперь разведэскадрон «любят» в полку. Городовые тоже в стороне от раздачи подарков не остались. У каждого из участвовавших в оцеплении недоумков на ближайшие полгода новая должность образовалась – воскресный квартальный дворник. Господин городской полицмейстер пообещал лично их работу проконтролировать. Ну а ГБР во главе с ротмистром Смолянским уже третьи сутки в карцере отдыхают. Это кроме подпоручика Засветова. Ему звездюк шейные позвонки со смещением вынес – и подпоручик будет теперь целый месяц изучать изнутри госпитальные порядки. Господин генерал-майор медицинской службы, начальник окружного госпиталя, клятвенно пообещал мне лично консультировать ежедневную постановку этому героическому воину клизмы со скипидаром и патефонными иголками. Даже не представляю, где он их в таком количестве возьмёт. Все остальные господа офицеры, расписывающие «пулю» на необременительном дежурстве, насладились изрядной порцией сонного газа и в ближайший месяц примутся перенимать у гренадёров опыт чистки городских фонтанов и всех отхожих мест ГВП. Зубные щётки я, так и быть, куплю мужественным господам офицерам за собственные средства. Очень хочется посмотреть, знаешь ли, как утончённый ротмистр Смолянский, стоя в четырёхточечной фривольной позе, будет вычищать унитазы за кандидатами в доблестные императорские войска. Этот звездюк резкий как понос. Вчера в столовой пробил «фанеру» старшему унтер-офицеру Бергману за неудачно сказанные им слова в адрес собственных родственников звездюка – унтера еле откачали. А что мы этому малолетнему засранцу предъявим? Он в своём праве – ещё гражданский, да и видеофиксаторы в столовой всё до последнего звука записали. Поскольку «мелкий» в данное время гражданское лицо, то он может совершенно безбоязненно поделиться этой воняющей фекалиями историей с каким-нибудь писакой и скандал вспыхнет до небес. В этом случае Бергману придётся принести официальные публичные извинения через «Губернские Новости» и покинуть наши ряды. Сам знаешь, какое у гражданской публики отношение к вербовочным пунктам. Только поэтому этого деревенского звездюка никто пока не прибил, а он только молчит, гадёныш, и всем дружески улыбается. Заодно и я «посмеялся»: ты бы слышал, как меня на личном приёме драл губернатор за все эти чудачества. Пару связок я новых услышал. Хорошо, что его превосходительство из наших – двадцать пять лет командовал штурмовиками в Ченстохоновском гвардейском корпусе. Пришлось рассказать всё от начала до конца. Губернатор сразу в эту пикантную историю не поверил, а потом посмеялся и сказал, что рекомендацию в учебный штурмовой полк выпишет собственноручно. Мне только такого позора не хватает на мою седую голову, – военком прервался, угрюмо глядя в только ему ведомую точку на плацу.
