Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность

Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность

«Странные все-таки эти иностранцы!» — уверены русские «Ну и странные же эти русские!» — думают те в ответ Почему то, над чем смеются европейцы, русским смешным не кажется? Почему русские дружат, влюбляются, растят детей, веселятся и горюют иначе, чем другие народы? Почему вежливые улыбки иностранцев у них вызывают недоверие, а бережное отношение к деньгам — насмешки?

За долгие годы преподавания русского языка иностранцам в МГУ, вузах Ханоя, Тампере и в Сорбонне этих и других вопросов у Аллы Васильевны Сергеевой, кандидата филологических наук, автора многих учебников и пособий, накопилось немало (последние 14 лет она живет в Париже)

Эта книга — попытка в доступной и увлекательной форме дать собственные ответы на эти вопросы А Сергеева опирается в ней как на личный опыт, так и на данные историков, этнографов, психологов, статистиков, приводит сравнения с другими народами Эта книга — своеобразное зеркало российского менталитета в его традиции и эволюции

Жанр: Культурология
Серии: -
Всего страниц: 128
ISBN: 5-02-033003-5
Год издания: 2004
Формат: Полный

Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Алла Сергеева

Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность

ВВЕДЕНИЕ

«Как на что взглянешь, так то и видишь»

Русская народная пословица

В последние годы растет интерес к России, ее обитателям — и у иностранцев с их идеями о «загадочной русской душе», и у самих русских. Известно, что на Западе славяне воспринимаются как люди непонятные и непредсказуемые, оттуда и пошел гулять термин «славянская душа». С открытием границ многим россиянам удалось побывать за пределами родины, и это в немалой степени, как ни странно, «повернуло» их к самим себе. Они все чаще задаются вопросом: почему, чем мы так непохожи на «них»? Этот вопрос звучит при проведении круглых столов и во время дружеских застолий, он стал «сквозным сюжетом» популярных ток-шоу на телевидении. Однако ни брошюры, ни круглые столы или ток-шоу по этой теме не дают ясного понимания, а только запутывают читателя (зрителя), утверждая его в мысли о непознаваемости объекта — характера русского человека. В пылу дискуссий произносится (пишется) много несправедливого и несуразного о русских людях, их образе жизни и ментальности.

Впрочем, тема действительно непростая. Если выхватывать из контекста жизни отдельные черты русского характера или образа жизни и механически сравнивать их с западными «стандартами», то неминуемо возникнет лавина вопросов. Среди них и давно мучающие самих русских: например, почему при такой колоссальной территории и природных богатствах россияне беднее жителей «цивилизованных» стран? Ведь не только же дураки-правители и дороги виноваты в этом? И почему экономика России развивается «скачками»: иногда делается рывок вперед, а затем все расслабляются, и — обвал. Что это: результат глупого руководства, чья-то злая воля или закономерный итог развития? А может быть, это связано с нашей традицией перекуров во время работы, нашей «обломовщиной» или чем-то еще?

И вообще, что такое Россия: Восток или Запад! При этом главное не столько в самом географическом положении России (оно понятно), сколько в характере ментальности[1] россиян. Чего в них больше: «западного» или «восточного»? На каком этническом типе основана психика русского человека? Каждому русскому ясно, что «Восток — дело тонкое», но тогда что же мы взяли с Востока? Ведь сами себя ругаем на чем свет стоит именно за отсутствие этой «тонкости» и гибкости. Можно ли найти ключ к коду русского характера![2] И если он существует, то не меняется ли он под воздействием последних исторических перемен в России? И еще: справедливо ли называть русского человека «совком»? Почему россияне так страстно стремятся попробовать «вкус жизни» в иных странах, не скрывают своего восхищения перед западной цивилизацией? Они видят во сне, как заключить контракт с иностранной фирмой, массово женятся и выходят замуж за иностранцев, радостно покидают родину, устав от превратностей жизни на ее просторах… Они заселили уже полмира. И вместе с тем они редко способны укорениться на новых местах и избавиться от ностальгии по родине. Вот говорят, что «русские» — большие коллективисты, но тогда почему они так редко помогают друг другу за границей, почему не образуют «русских общин», как это делают другие апатриды во всем мире? В конце концов, они коллективисты или индивидуалисты, патриоты или наоборот?

И откуда у них идут такие чисто «русские странности» в бытовом поведении, шокирующие иностранцев: например, они склонны к тоске (слово, непереводимое на другие европейские языки), у них часто мрачное выражение лица, лишь иногда освещаемого улыбкой. При этом никто, как они, не любит оттянуться по полной программе, отдохнуть с друзьями — с обязательным алкоголем и буйным весельем, причем в таких местах, где иностранцу и в голову не придет «расслабляться». К подобным русским странностям относят и то, что они могут опоздать на встречу (в том числе деловую), нарушить сроки исполнения работы и свои обязательства, могут забыть вернуть взятое в долг… Не значит ли это, что с русскими вообще лучше не вступать в деловое партнерство?

Вот только некоторые вопросы, которые задает себе каждый думающий россиянин, оглядываясь вокруг и сравнивая себя с иными народами. А такой подход не очень объективен: не всегда уместно плоское сравнение. Иностранцам часто бывает свойствен культуроцентризм, когда «правильной» считается только собственная культура, а все остальные кажутся странными, «нецивилизованными» или недоразвитыми, что мешает понять «странности» и «непоследовательность» в поведении россиян. Именно культуроцентристы и создали мифы о «загадке», «двойственности русских» и даже об их лицемерии и лживости. А другие по незнанию, доверчивости или по недоброму умыслу это повторяют. А ведь пора уже понять, что образ жизни людей, живущих в разных условиях, не может оцениваться по шкале одной страны: он всегда зависит от условий конкретной страны, ее климата, географии, культуры и множества других факторов. Можно сказать, что каждый народ исключителен и загадочен, раз каждая страна прошла свой путь и не похожа на другие. В общем, «всяк молодец на свой образец», и нужно не столько сравнение, сколько знание.


Рекомендуем почитать
Москва в жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова

Эта книга рассказывает о передовой московской молодежи 30-х годов прошлого века. Московский студент Лермонтов – ее главный герой…Главным материалом для воспроизведения образа юноши Лермонтова послужили его тетради, хранящиеся в Рукописном отделе Пушкинского дома Академии наук СССР. Анализ этих тетрадей дал возможность уточнить юношеский портрет поэта и содержание его произведений раннего московского периода…Под общей редакцией профессора Н. Л. Бродского.


И полцарства в придачу

В одну ночь жизнь простой студентки Лизаветы круто изменилась. Теперь у нее есть два жениха, родители из параллельного мира, гордое звание царевны и опасный враг. Достойная причина, чтобы отправиться туда, где ездят на змеях и умеют колдовать? Вполне! Вот тут-то и началось! Захватывающие приключения и семейные тайны, пробудившаяся магия и зарождающиеся чувства, верные друзья и опасные враги… Сможет ли Лизка справиться со всем и возвратиться в родную реальность? А главное — захочет ли?


Джвари

«Странники» — сборник повестей и художественно-документальных произведений православного писателя Валерии Алфеевой о паломничествах в монастыри Египта, Святой Земли, Греции, Америки, Грузии. Вместе с автором мы совершаем восхождение на Синай и участвуем вбогослужении в монастыре Святой Екатерины у Неопалимой Купины. Посещаем древнюю Великую Лавру в Иудейской пустыне, русский храм у Мамрийского дуба и гробницу Авраама в Хевроне. Знакомимся с жизнью современных монахов в Калифорнии, в горах Грузии и на острове Патмос, где апостол Иоанн Богослов был удостоен откровений о судьбах мира и написал Апокалипсис.


История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации

Данный труд является классическим образцом исследования в области истории религии. Религиозные идеи представлены здесь не только в хронологическом порядке, но и объединены единым пониманием многообразия религиозной жизни всех культур и континентов. Элиаде виртуозно владеет методами сравнительной антропологии и демонстрирует общие тенденции в развитии религиозных идей. "Для историка религий знаменательно всякое проявление священного: каждый ритуал, каждый миф, каждое верование и каждый образ божества отражают опыт священного и потому несут в себе понятия бытия, смысла, истины".Книга представляет религии и их традиции от конца древнего периода до позднего Средневековья, и далее до Реформации и Просвещения.


Наука Ренессанса. Триумфальные открытия и достижения естествознания времен Парацельса и Галилея. 1450–1630

Известный историк науки из университета Индианы Мари Боас Холл в своем исследовании дает общий обзор научной мысли с середины XV до середины XVII века. Этот период – особенная стадия в истории науки, время кардинальных и удивительно последовательных перемен. Речь в книге пойдет об астрономической революции Коперника, анатомических работах Везалия и его современников, о развитии химической медицины и деятельности врача и алхимика Парацельса. Стремление понять происходящее в природе в дальнейшем вылилось в изучение Гарвеем кровеносной системы человека, в разнообразные исследования Кеплера, блестящие открытия Галилея и многие другие идеи эпохи Ренессанса, ставшие величайшими научно-техническими и интеллектуальными достижениями и отметившими начало новой эры научной мысли, что отражено и в академическом справочном аппарате издания.


Японская нечисть. Ёкай и другие

По убеждению японцев, леса и поля, горы и реки и даже людские поселения Страны восходящего солнца не свободны от присутствия таинственного племени ёкай. Кто они? Что представляет собой одноногий зонтик, выскочивший из темноты, сверкая единственным глазом? А сверхъестественная красавица, имеющая зубастый рот на… затылке? Всё это – ёкай. Они невероятно разнообразны. Это потусторонние существа, однако вполне материальны. Некоторые смертельно опасны для человека, некоторые вполне дружелюбны, а большинство нейтральны, хотя любят поиграть с людьми, да так, что тем бывает отнюдь не весело.


Советская фотография. 1917–1955

Книга посвящена истории отечественной фотографии в ее наиболее драматичный период с 1917 по 1955 годы, когда новые фотографические школы боролись с традиционными, менялись приоритеты, государство стремилось взять фотографию под контроль, репрессируя одних фотографов и поддерживая других, в попытке превратить фотографию в орудие политической пропаганды. Однако в это же время (1925–1935) русская фотография переживала свой «золотой век» и была одной из самых интересных и авангардных в мире. Кадры Второй мировой войны, сделанные советскими фотографами, также вошли в золотой фонд мировой фотографии. Книга адресована широкому кругу специалистов и любителей фотографии, культурологам и историкам культуры.


Теория каваии

Современная японская культура обогатила языки мира понятиями «каваии» и «кавайный» («милый», «прелестный», «хорошенький», «славный», «маленький»). Как убедятся читатели этой книги, Япония просто помешана на всем милом, маленьком, трогательном, беззащитном. Инухико Ёмота рассматривает феномен каваии и эволюцию этого слова начиная со средневековых текстов и заканчивая современными практиками: фанатичное увлечение мангой и анимэ, косплей и коллекционирование сувениров, поклонение идол-группам и «мимимизация» повседневного общения находят здесь теоретическое обоснование.


Паниковский и симулякр

Данное интересное обсуждение развивается экстатически. Начав с проблемы кризиса славистики, дискуссия плавно спланировала на обсуждение академического дискурса в гуманитарном знании, затем перебросилась к сюжету о Судьбах России и окончилась темой почтения к предкам (этакий неожиданный китайский конец, видимо, — провидческое будущее русского вопроса). Кажется, что связанность замещена пафосом, особенно явным в репликах А. Иванова. Однако, в развитии обсуждения есть своя собственная экстатическая когерентность, которую интересно выявить.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .