В.А.Сухомлинский
РОЖДЕНИЕ ГРАЖДАНИНА
В книгу вошли широко известные произведения В. А. Сухомлинского "Сердце отдаю детям", "Рождение гражданина", а также "Письма к сыну". Названные произведения тематически связаны между собой и составляют своеобразную трилогию, в которой автор поднимает актуальные проблемы воспитания ребенка, подростка, юноши.
Предназначается для учителей, воспитателей общеобразовательных школ, работников народного образования, студентов и преподавателей педагогических вузов.
ЧТО ПРОИСХОДИТ С РЕБЕНКОМ В ОТРОЧЕСТВЕ
"СЛОВНО КТО НОВУЮ ДУШУ ВДОХНУЛ В МАЛЬЧИКА..."
Подростки... Сколько тревог переживают матери и педагоги, произнося это слово! Сколько книг написано о таинственной душе подростка, сколько диссертаций об отрочестве стоит на библиотечных полках! Я прислушивался к тревогам и заботам учителей, присматривался к тем подросткам, которых знал маленькими детьми. Читал и перечитывал книги о подростках. С годами в моей библиотеке накопились десятки тетрадей и блокнотов; каждый из них был своеобразной летописью жизни маленького гражданина, его судьбы,- от первых дней пребывания в школе до зрелости, часто до того волнующего дня, когда тот, кто был озорником, сорвиголовой, приводит в школу сына или дочку и говорит: "Принимайте, это я в иной форме... А содержание, наверное, то же самое". Более всего заботили и волновали проблемы духовной жизни человека в период отрочества. Многолетние наблюдения над жизнью и работой школьных коллективов приводили к выводу: в подростковом возрасте совершаются настолько глубокие изменения в духовной жизни человека, что много фактов его познания, умственного труда, поведения, взаимоотношений с товарищами, эмоционального, эстетического и морального развития кажутся воспитателю непостижимыми и таинственными. Опытные педагоги нередко жалуются: трудно работать с подростками; что-то таинственное, непонятное происходит с ними. В третьем-четвертом классах мальчик - лучшего не нужно: спокойный, уравновешенный, внимательный, предупредительный, чуткий, способный переживать высокие, благородные чувства, доступные человеку в этом возрасте; а уже в пятом, особенно в шестом-седьмом классах - кажется, это уже не он: своевольный, невыдержанный, нередко грубый и дерзкий, болезненно самолюбивый, нетерпимый как к требованиям учителя, так и к слабостям товарищей, резкий и прямолинейный в суждениях об окружающем мире, особенно о поведении старших. Порой в глаза бросается вот что: чувства, которые волнуют душу в детстве, со временем будто совсем не могут овладеть ею. Если прежде, бывало, горе близкого или незнакомого человека вызывало в детском сердце глубокие переживания, то подросток иногда может и не заметить людского горя.
"Словно кто новую душу вдохнул в мальчика,- рассказывает на заседании педагогического совета классный руководитель шестиклассника Виталия. (А я слушаю и думаю: "Неужели через два-три года такими станут Витя Безверхий или Володя Бескровный? Ведь в третьем-четвертом классах Виталий был образцовым в учении и поведении.) -А теперь,-продолжает свой рассказ классный руководитель,- закончилась четверть... Провожу родительское собрание, говорю об успеваемости. Решил рассказать о недисциплинированности Виталия. Думал: присутствие родителей повлияет на мальчика. Рассказываю, а одним глазом смотрю на Виталия. Сидит неподвижно, ни черточки тревоги или раскаяния. Вдруг вижу: раскрывает учебник по моему предмету, берет карандаш и что-то рисует на титульном листе. В глазах - огоньки злорадства. А сидит он на последней парте, никто не видит, что он делает. У меня в груди запекло. Что делать? Знаю, нельзя тут, перед родителями, начинать разговор об этой новой выходке. Боюсь, вспыхнет парнишка. Чувствую, он только и ждет моего обращения к нему. Это он специально портит учебник по моему предмету... чтобы досадить мне. Перевожу разговор на другое, а в памяти всплывает конфликт, который произошел с ним же, Виталием, несколько дней назад. Была политинформация. Комсомолка-десятиклассница рассказывала о жизни в нашей стране и за рубежом. Речь зашла о самоотверженном труде колхозниц соседнего колхоза. Женщины вырастили высокий урожай сахарной свеклы. Честь и слава людям, которые работают по-коммунистически! Виталий поднял руку: - Хочу сказать слово. - Говори,- разрешил я. - Моя мама месяц сидела на земле, очищая свеклу,- взволнованно произнес Виталий.- Заболела, теперь в больнице лежит. Почему тяжелую работу дают женщинам? - Ты думаешь, о чем говоришь? рассердился я.- Какой же ты пионер? - А какой же вы учитель? - тихо, дрожащим голосом сказал Виталий.- Разве можно человеку месяц целый сидеть на сырой земле? Вы же учите бороться за правду. Ошеломили меня эти слова Виталия,-закончил свой рассказ классный руководитель.-Что это-демагогия или жажда истины? Может, мы слишком много даем нашим подросткам и мало требуем от них? Может, в наше время душа человека, перед которой открывается мир, отличается какими-то особенностями, неизвестными нам? Может, подросткам открываются некоторые грани мира не такими, как открываются они нам. Что делать, чтобы отдельные недостатки нашей жизни не воспринимались так болезненно?" Был горячий, откровенный разговор, в котором родилась истина, взволновавшая весь наш педагогический коллектив: да, мы иногда забываем о некоторых вещах; часто мы не стремимся смотреть на мир глазами тех, кого мы воспитываем; бывает, допускаем удивительную и непростительную противоречивость - учим своих воспитанников быть правдивыми, говорить правду и только правду и одновременно пытаемся погасить горячий порыв молодой души, вызванный непримиримостью к несправедливости. Подросток в отличие от ребенка начинает обобщать как добро, так и зло; в отдельных фактах он видит явление; и от того, какие мысли, настроения порождает в его душе это явление, зависят его убеждения, взгляды на мир, мысли о людях. Да, годы отрочества и отличаются от детства тем, что человек в этом возрасте видит, чувствует, переживает не так, как видел, чувствовал и переживал в детские годы. Я много думал: чем отличается видение мира подростком от видения мира ребенком? Пытался поставить себя на место своих воспитанников. Вел педагогические наблюдения, записывая в отдельную тетрадь. В ней был специальный раздел "Я глазами подростка". Мысленно я поставил себя на место того же Виталия, рассматривал, оценивал свои поступки с его точки зрения; пытался убедить себя, что я - это какой-то человек, с которым мой внимательный, пытливый, уравновешенный, требовательный воспитанник-этот невыдержанный, своевольный, наглый подросток- встречается словно бы впервые. Теперь, когда прошло много лет, перечитывая этот необычный дневник, я вновь переживаю то самое чувство удивления, которое переживал тогда. Удивительная, непонятная вещь: мой требовательный, наглый, непокорный, резкий и прямолинейный в суждениях подросток замечал во мне недостатков в сто раз больше, чем мог даже подумать о себе я. Не могу удержаться, чтобы не привести несколько записей из этого документа, который, возможно, вызовет у некоторых моих коллег-педагогов снисходительную улыбку.
