Элла стояла у входной двери и рылась в сумке, пытаясь найти ключ, как вдруг раздался телефонный звонок.
– Какого черта я опять поменяла сумку? – пробурчала она, вытаскивая записную книжку и кошелек, чтобы облегчить задачу шарящим в бездонных глубинах пальцам.
– Элла, тебе помочь? Ты не можешь найти ключи? – услышала она знакомый голос.
– В этой сумке никогда ничего нельзя найти, – отозвалась Элла, не поднимая глаз и не поворачиваясь к Далье, соседке из квартиры напротив, – а тут еще телефон звонит.
Далья, растерянная от неожиданной встречи, заметила:
– Я слышала, что твоя Эйнав родила, – и замолкла, смутившись, словно мать, ребенок которой только что пролил какао на новое кресло соседей.
Элла замерла, чувствуя, как вопрос подруги, которая давно перестала быть подругой, проходит через все слои одежды и впивается прямо в сердце; но уже через мгновение продолжила поиски и, наконец-то, вытащила ключ, который зацепился за красную расческу, лежавшую на дне бокового кармашка. Она, не задерживаясь, открыла дверь, еле слышно бросила «до свиданья» и вошла в квартиру, понимая, что от себя, как от Дальи, не спрячешься и что впереди еще один унылый, бесполезный вечер.
Вот уже несколько лет, как Элла избегает любой, даже мимолетной, встречи с Дальей, пытаясь уберечь себя от ее недоумевающего взгляда, никчемных расспросов, мучительных упреков и обоюдных обвинений.
«Она вечно взирала на нас с высоты своего семейного счастья, – думает Элла. – Она живет в мире, где царят порядок, надежность и покой: папа – мама – сын – дочка. Не то что моя жизнь: одни углы да выступы».
Дети Дальи старше ее Эйнав и давно оставили родительский дом, у каждого свои интересы, но при этом святость субботнего семейного ужина соблюдается беспрекословно. Еще сравнительно недавно каждую неделю Далья приглашала ее присоединиться к ним, и каждый раз она находила для себя какие-то неотложные дела или ссылалась на усталость, так что в конце концов ее оставили в покое.
«А может, мне все это показалось, – продолжает мысленный диалог сама с собой Элла, ополоснув усталое лицо и разглядывая себя в зеркале. – Может, нет в ее взгляде укора, а только сожаление и сочувствие, которые я не готова принять? Память о том дне, когда она оказалась со мной в больнице, на родах, и который связал нас, как мне казалось, на всю жизнь, растаяла. Да и вся моя жизнь растаяла, не оставив от меня той, прежней, и следа».
Ближе к вечеру Элла вышла на улицу подышать прохладой, навеянной морским бризом. Она и не заметила, как оказалась возле здания Дома матери и ребенка, мимо которого проходила сегодня уже дважды: по дороге на работу и с работы. Как обычно по вечерам, во дворе было людно и шумно.
«Может, и они сейчас здесь? Может, Эйнав заметит, что я ищу их, и окликнет, словно ничего не произошло: „Мам, привет! Что ты здесь делаешь?!“ – И я абсолютно спокойно отвечу: „Да так, вышла прогуляться перед ужином“.
А она скажет мне: „Вот, мам, познакомься: это Ротэм, мы дружим; ее сын и наша Инбаль одного возраста… Инбаль, иди сюда, солнышко, поздоровайся с бабушкой!“
И я прижму ее к себе, мою малышку, и все будет так обыденно и просто…»
Элла входит во двор, всматривается в лица. Она ищет темные волосы, собранные на затылке в хвост, но вдруг пугается: а что, если Эйнав подстриглась? И вот она уже переключилась на короткие стрижки, изучает каре, рассматривает распущенные волосы. Теперь она сосредоточилась на глазах, выискивает черные миндалевидные… И опять страх – страх наткнуться на такой знакомый ей взгляд… Нет, лучше уйти!..
На выходе она задерживается у доски объявлений, где выделяется одно – напечатанное на бланке ярко-голубого цвета:
Превращения
Дорогая мама!
Если ваша дочь готовиться стать матерью и вы хотите знать, что переживают другие в этот сложный период; если ваша дочь уже родила и вы только что стали бабушкой и хотите поделиться с другими вашими переживаниями, вы приглашаетесь принять участие в занятиях группы «Мамы мам».
Встречи будут проходить по вторникам с 20:00 до 21:30 в течение трех месяцев (12 недель). Первое занятие – 1-го июля.
Для участия в занятиях группы необходимо пройти собеседование.
Информация по телефону…
Нири Бар, психолог
– Мама мамы, – повторяет Элла вполголоса.
Невидимая рука как будто тянется к ней из объявления, зазывая ее. И Элла поддается, мысленно протягивает свою бледную руку и беззвучно проскальзывает на отведенное ей место. Она хочет быть частью этой группы, знает, что должна быть с ними, матерями-бабушками, которые встречаются, обсуждают новости, обмениваются впечатлениями, фотографиями, рецептами. Она еще раз перечитывает текст. Первое июля было позавчера, какая жалость! А ей так захотелось быть среди них, в их жизнерадостной компании, вновь стать частью того особого женского мира, о существовании которого она сама же и предпочла забыть.
«Я хочу быть мамой… хочу маму… до чего я докатилась?» Мысли путаются: кто она, мама, дочка?
Оторвав часть листка, где был написан номер телефона, Элла заспешила домой.
