Робинзон Крузо — Александр Селькирк

Второго августа 1708 года из Бристоля — большого английского порта — отплыли два корабля, снаряженные для плаванья в южном море под командой Вудс-Роджерса. При нем находился знаменитый моряк Вильям Дампиер, заменявший первого лоцмана. Дампиер уже совершил три путешествия в Тихий океан и два раза ходил кругом света.

Роджерс обогнул мыс Горн[1] и вошел в Тихий океан.

Когда корабли Роджерса проходили мимо острова Хуан-Фернандеса,[2] матросы заметили на острове огонь.

Огонь могли зажечь потерпевшие кораблекрушение, и Роджерс послал на остров шлюпку. Она привезла множество раков и человека в козьей шкуре, который казался диким зверем. Он выкрикивал что-то странное, ворчал и с видимым напряжением вспоминал забытую человеческую речь. Иногда он произносил полуслова как будто на английском языке. Но понять его было невозможно. Пришлось, на первое время, объясняться жестами. Ему предложили водки. Он понюхал и отказался. Ему дали воды, он выпил. От корабельной пищи он также отказался. Видимо, он совершенно отвык от европейских блюд.

Моряки решили поохотиться и заодно познакомиться с островом, где жил «дикий человек». Захватили ружья, охотничьих собак, которые были на корабле, и отправились на остров.

«Дикий человек» показал им две хижины, крытые тростником и подбитые кожами коз. Хижины стояли на некотором расстоянии одна от другой. В одной он готовил, в другой спал — подальше от мух и кухонных отбросов.

Когда началась охота, «дикий человек» поразил моряков быстротою бега: ни одна гончая собака не могла угнаться за ним. Для охоты ему не нужно было и ружья. Он просто гнался за козой и ловил ее руками.

Дампиер долго вглядывался в черты лица этого странного человека. Казалось, он где-то встречал его. И вдруг вспомнил.

— Александр Селькирк! — вскрикнул Дампиер.

— Я, — ответил «дикий человек» и улыбнулся, словно полузабытое собственное имя вернуло его в среду культурных людей.

Капитан Дампиер служил одно время вместе с Александром Селькирком на корабле «Пять Портов» и хорошо знал Селькирка. Селькирк родился в Шотландии, в Ларго, в графстве Файф. Его готовили к морской службе с самой юности.

— И из Селькирка действительно вышел превосходный моряк, — говорил Дампиер Роджерсу. — Советую вам взять его в качестве подшкипера.

Когда речь Селькирка совершенно восстановилась, он рассказал:

— Я служил на корабле «Пять Портов». Капитаном у нас был Страдлинг, человек крутого нрава_>; вспыльчивый. Возражений и противоречий он не терпел. А я по молодости и горячности любил, чтобы последнее слово оставалось за мною. Нередко у нас с ним были горячие стычки, за это он и невзлюбил меня. Однажды мы проходили мимо острова Хуан-Фернандеса. Я вспомнил, что в прошлое путешествие я ездил на этот остров за водой и дровами. Тогда мы тут оставили двух человек, которые прожили на острове полгода — до возвращения корабля.

Страдлинг сказал, что я вру. Не может быть, чтобы люди прожили полгода на необитаемом острове и не погибли.

Слово за слово — и загорелся у нас спор, едва ли не до драки.

— Раз ты не унимаешься, — закричал Страдлинг, побагровев, как вареный омар, — то я отучу тебя от упрямства! Посмотрим, кто из нас прав. Спустить шлюпку и отправить его на остров.

Слово капитана — закон. Мне дали платье, постель, ружье, фунт пороху, пуль, табаку, топор, нож, котелок, библию. Отвезли меня на остров и оставили. На «Пяти Портах» подняли паруса, и скоро корабль скрылся из виду. Это было четыре года и четыре месяца тому назад.

Мною овладело отчаяние. Одиночество угнетало меня. Однако волей-неволей приходилось подумать о том, чтобы устроить себе сносное существование. Я построил две хижины, которые вы видели. У меня не было ни хлеба, ни соли. А без них есть сырое козье мясо было противно. У меня часто расстраивался желудок. Я вспомнил, как индейцы добывают огонь трением двух кусков дерева и научился этому искусству. Теперь я мог себе жарить и варить мясо. Но все же без соли и хлеба оно долго казалось отвратительным. Я ел его только в минуты крайнего голода, а когда от голода не мог уже стоять на ногах, я ложился спать. Чтобы сдобрить вкус козлятины, я начал изобретать приправы. Для огня я брал перечное дерево. Когда оно горело, его аромат действовал так приятно, что усталость проходила.

Рыбы было много, но я не мог ее есть без соли. Зато с особым удовольствием я лакомился большими вкусными речными раками.

Но вот вышел у меня весь порох, и снова начались голодные дни. Пришлось бегать за зверями и ловить их руками. Первое время я не мог угнаться за быстроногими дикими козами, и частенько ложился спать с пустым желудком, напрасно пробегав весь день.

Но голод всему научит. В конце концов я так наловчился бегать, что мог безостановочно преследовать козу, пока она не выбивалась из сил. Однажды я схватил козу на краю пропасти и упал вместе с нею. Падение оглушило меня, и я лишился чувств. Когда я пришел в себя, то увидел, что коза лежит подо мною мертвая. Я пролежал более суток на одном месте и едва мог дотащиться до своей хижины, которая находилась на расстоянии одной мили. В хижине я пролежал дней десять.