В святых источниках нет ничего, кроме воды,
Я знаю, я купался в них.
Все изваяния Богов, из дерева и из слоновой кости,
Не способны произнести ни слова.
Я знаю, я взывал к ним.
Священные писания Востока – не больше, чем просто слова.
Однажды я посмотрел на них непредвзятым взглядом.
Кабир говорит только о том,
Что он пережил на собственном опыте.
То, что ты не пережил – не истинно.
Я размышлял, в чём различие между водой и волнами на ней.
Вздымаясь вверх, вода остаётся водой,
И опускаясь вниз, вода остаётся водой.
Кто подскажет мне, чем они отличаются?
Только потому, что кто-то придумал слово «волна»,
Я должен отличать её от «воды»?
Внутри нас скрывается таинственный Некто.
Планеты всех галактик
Проходят через его руки, подобно бусинам чёток.
Это чётки, на которые нужно смотреть
Незамутнённым взором.
Боги прошлого мертвы. И их невозможно оживить. Они перестали соответствовать человеческому сознанию; они были созданы очень незрелым умом. Человек вырос. Теперь ему нужно другое представление о богах, другая религия. Он должен освободиться от своих «вчера», потому что только тогда может стать возможным «завтра». Чтобы могло родиться что-то новое, старое должно умереть.
Это хорошо, что старые боги умерли, однако человечеству трудно расстаться с ними. Человечество слишком привыкло к ним. Они были великим утешением и успокоением, они были своего рода защитой; люди держатся за них из страха.
Ум всегда хочет оставаться в известном, потому что известное знакомо, исследовано. Ум боится идти в неизвестное. С одной стороны, неизвестное бросает вызов, привлекает, с другой стороны — пугает. Оно непредсказуемо: никто никогда не может знать заранее, каков будет результат. А ум всегда ортодоксален, консервативен. Ум — это традиция, обычай. Так что вся проблема в этом — ум цепляется за прошлое, а жизнь стремится в будущее, и между ними идет постоянная борьба.
Тот, кто выбирает ум, остается мертвым. Тот, кто отдает предпочтение жизни, составляет «соль земли».
Мертвы не только боги прошлого: сама концепция личного бога утратила свой смысл. В будущем не будет богов, не будет даже одного, единого бога — в будущем может быть только божественность. Попытайтесь понять это. Бог будущего не может иметь никакой формы, но если вы будете настаивать на форме, то не будет никакой религии. В будущем может быть воспринята только бесформенность — качество, а не личность; энергия, а не существо. Не Бог, а божественность. Не какая-то определенная религия — христианство, индуизм, ислам — но только религиозность.
Тот, кто способен это понять, может пережить великую трансформацию в своей жизни. Тот, кто способен понять, что Бог должен быть заменен на божественность, а религии должны уступить место религиозности, тот — человек будущего. И я обращаюсь только к людям будущего. Меня не интересуют мертвецы, меня не интересуют кладбища. Хотя и кладбища могут быть красивыми... но это не имеет значения — они все равно остаются кладбищами.
Жизнь — это приключение. Непрестанный поход в неизвестное. В этом различие между логикой и жизнью. Логика всегда связана со старым. Она не может совершить прыжок, не может допустить квантового скачка — она не может допустить его по самой своей природе. Логика должна двигаться
шаг за шагом, опираясь на предпосылки. Заключение — это ни что иное, как нечто, содержавшееся в предпосылках, и теперь стало проявленным; в нем нет ничего нового. Логика никогда не приводит к новому, она лишь позволяет проявиться старому. Она лишь делает старое более понятным, более ясным, более очевидным. Но она никогда не приводит ни к чему новому. Она просто не может этого сделать, потому что в прошлом нет никаких предпосылок для нового. Именно поэтому оно – новое: у него нет корней в старом. Оно совершенно ново. Оно приходит из ниоткуда, оно приходит из небытия. У него нет никакой поддержки в прошлом.
Вот почему я называю новое квантовым скачком. Потому что оно не развивается шаг за шагом, потому что оно не развивается путем логических рассуждений. Новое — это не силлогизм, это песня. Оно врывается в ваше существо, если вы ему позволяете. Оно таинственно. Оно необъяснимо, потому что все объяснения исходят из прошлого. Так что оно остается необъясненным. Но в этом его красота, в этом его тайна, в этом его чудо, в этом его величие. Это «аховое» переживание. Вы можете пережить это, но не можете создать теорию на основании этого. В тот момент, когда вы создаете
теорию, вы превращаете жизнь в смерть, вы низводите жизнь до уровень смерти.
В тот момент, когда вы пытаетесь объяснить что-то — а объяснение означает анализ, расчленение — вы нарушаете его органическое единство. Вы видите цветущую розу — вот она, перед вами, во
всей своей красе, но она не объяснена, необъяснима. Она здесь для того, чтобы ее любили, чтобы ею
восхищались. Вы можете танцевать вокруг нее, вы можете молча сидеть рядом с ней, и внутри вас
будет рождаться огромная радость, глубокое прозрение; но ваш ум требует объяснений. Ум говорит: «Каков смысл этой розы?» Никакого. Она за пределами всякого смысла. Но вам хочется получить объяснение: почему роза существует, для чего? И вы теряете нить ее реальности, вы оказываетесь во власти ума, который исходит из прошлого. Вы можете начать сравнивать розу с другими цветами, которые вы знаете. А еще вы можете разделить ее на части, можете попытаться постичь ее реальность путем логики.
