Специальность у меня редкая — ремонтник внутренней службы. Вот все восторгаются астронавтами и специалистами по контакту с внеземными цивилизациями, детишки с пеленок грезят о далеких планетах, гравитационных вихрях, на худой конец о каких-нибудь звездных драконах, которых надо изловить и доставить в зоопарк. Оно, конечно, так… Только уж обидно очень. О моей работе — чисто земной — дети не мечтают, да и вообще мало что знают. А она, между прочим, не менее опасная и уж куда более тяжелая, чем у косморазведчика! Представьте: никаких роботов, все сам, своими руками… Прилетают ребята с загадочных планет и давай хвастать: мол, знаете, какие чудовища там на нас нападали? Жуть! Я в таких случаях пренебрежительно машу рукой и говорю, что и у меня бывают встречи с «чудовищами». Астронавты смеются, им весело, но я-то знаю, что они просто не могут себе представить, что трудности и опасности остались и на Земле. На космодроме. Вот и сегодня у меня был туда вызов. И между нами говоря, самый безопасный за минувший месяц. Человек несведущий скажет: что может быть опасного на космодроме? Системы там стерильные, контроль на высоком уровне. Но давайте все по порядку… Вот стоят они, лайнеры: громадины, чудо техники, а без меня не могут! Так! Но мне, кажется, не сюда. Надо направо. Так, так… А вот это и есть объект ремонта. Какое там название на борту выведено? «Альбатрос»! Он самый и есть. Хорошая машина, мощь чувствуется, сила. Стоит «Альбатрос», тонким носом в голубое небо нацеленный, ветерок его обдувает ароматный, на травах настоянный, и никто не поверит, если я скажу, что работать буду там, где темно и сыро… Ох и не хочется! Но надо! Работа есть работа. Захожу в «Альбатрос», Дежурный честь отдает, как будто я герой космоса, а не простой ремонтник-работяга. Я ему тоже киваю, так, с улыбочкой. Мол, не робей, летун, вылечим ваш «Альбатрос». Коридоры тесные, переплетенные. Тележка на поворотах буксуют, скребет шинами по ступенькам. Наконец добираемся. Теснотища, кабину, куда мне надо войти, еле нашел. Кругом столько проводов, труб… Забираюсь в кабину, захлопываю за собой дверцу и прежде всего протягиваю стальную ленту к входному отверстию объекта ремонта. Все машинально, заученно, отработанно, не хуже, чем у штурманов дальних перелетов! Так! Коробочку с инструментом надо на подставку положить. Костюм долой! Все равно скафандр надевать. По инструкции положены предварительные измерения, но я, как любой профессионал, определяю соответствие без приборов, на глаз. Между прочим, никогда не ошибался. Опыт! Все готово. Подхожу к пульту управления. Экраны, кнопки, тумблеры. Начинаю набирать код. Пальцы бегают по клавиатуре, как у хорошего пианиста. На дисплее выстраиваются колоночки цифр. Внимание! Мигает красная сигнальная лампа. Это удивительная машина. Говоря по правде, я даже не знаю, по какому принципу она работает. Зато результат налицо. Все! Одеваю скафандр. Мягкий, но прочный пластик облегает тело, оставляя слабину в плечах и на сгибах колен. Как по заказу шили! А где же мои инструменты? Ага! Вот они, в ящике. Итак, шлем — на голову, фонарь — на грудь, баллоны и распылитель — за спину, резак — на бедро, чтобы, как лучемет у разведчика, всегда к бою готов был. Смотрюсь в зеркало. Хорош! Орел! Выхожу из кабины и по широкому стальному мосту иду к объекту. Вот и люк, гнутый, обшарпанный, кто бы мог подумать! Стаскиваю крышку и заглядываю в шахту. Темнота, только металлические стены поблескивают и холодком тянет. Последний раз оглядываюсь и ныряю в отверстие, спускаюсь на присосках. Шахта под прямым углом переходит в туннель. Посвечиваю по сторонам фонариком. Нет, здесь искать бесполезно, это где-то дальше. Ведь в рапорте сообщалось о потере давления. Вот снова вертикальный отвод, неширокий, с зазубринами и заусеницами по краю. Залезаю внутрь и начинаю спускаться на присосках, по пути отпиливая стальные иглы корундовым резаком. Далеко внизу что-то булькает и вздыхает. Хорошо, что тут нет «чудовищ». А может, есть? Кто их, межпланетчиков, знает, может, завезли-таки! Выбираюсь на горизонтальный участок. Туннель расширяется, идти становится удобнее. Луч фонаря рассекает темноту и весело прыгает по стальным стенам. Через сотню шагов дорогу преграждает огромная бронированная стена. Она заслоняет проход, глубоко вдавившись в пазы. Ну что же они, бездельники, так и не собираются открывать, что ли? Словно прочитав мои мысли, стена вздрагивает и со скрежетом ползет вверх. В грудь ударяет струя воздуха, и даже через скафандр чувствуется, какой он холодный, Скоро ветер стихает, и я, перепрыгнув через неровную широкую канаву, иду по скользкому стальному туннелю. Со стен и потолка свисают белесые лохмотья. Все ясно: начало облезать антикоррозионное покрытие. Застегиваю маску респиратора и включаю распылитель. А вот и трещина! Не то чтобы очень велика, но я-то могу выглянуть наружу. Тут-то и происходит утечка. Ноздреватый рубчатый шов разошелся, и через переплетение металлических нитей и стержней виднеется бездна, в туманной глубине которой что-то дрожит и мерцает. Не вывалиться бы… Накладываю пластырь и завариваю трещину лучевой сваркой. Металл тает, дышать становится тяжело, и я перехожу на автономное кислородное питание. Через несколько минут шов заделан и отшлифован. Век будет держаться! Отключаю кислород и продолжаю свой маршрут. Вроде ничего особенного нет в моей работе, а для меня она интереснее всего. Пусть не вижу я чудес далеких планет, зато знаю, что любой звездолет несет с собой в другие галактики частичку и моего труда. Ведь это самое главное!.. Так, теперь я попал в шарообразный зал, в стенах которого чернеют несколько десятков отверстий. Одно из них просто громадное, и я направляюсь именно к нему. Приходится отмечать дорогу изотопами, чтобы не заплутать на обратном пути. Наконец попадаю в гигантскую цилиндрическую камеру. У стены стоят несколько высоченных колонн, перед которыми разливается озеро клейкой жидкости. Да… Делать нечего, вхожу в воду и плыву «саженками». Озеро вязкое, словно кисель. Оно сковывает движение, но все время выталкивает меня на поверхность… Взмокший, но довольный, добираюсь до колонн. Они сделаны из прочной полимерной сетки и заполнены комками, похожими на расползшуюся губку. Это селикогель. Не знаете, что такое селикогель? Это такой материал, который впитывает в себя воду, снижая содержание влаги в воздушном потоке. Штука нужная, но очень простая. Нажимаю пальцем на один из комков. Он съеживается, и по моей руке бежит поток воды. Отнимаю палец, и комок вновь набухает, будто воздушный шарик. Похоже, колонны нуждаются в профилактическом ремонте. Включаю вибратор и «взбадриваю» селикогель. Комки преображаются, становятся мягкими и пушистыми. И вдруг снизу, из поддона колонн, вырывается водяной поток и… смывает меня в озеро. Минуты две барахтаюсь, борясь с течением. Надо же забыть такую элементарную вещь!.. Наконец буря стихает, и меня плавно выносит к берегу. Работа закончена, пора в обратную дорогу. Через полчаса, обессиленный, выползаю из люка и с непривычки жмурюсь от обилия света. Поднимаю голову и вижу, что полнеба занимает глаз. То есть, если не знать, что это глаз, ни за что не догадаешься, что это такое. Но я-то знаю. Очень хочется побыстрее скинуть скафандр, и я бегом, что вообще-то запрещено инструкцией, несусь по мосту вниз. Вот я и спустился. Мокрый пластик скафандра исчезает в секции ящика, туда же летят баллоны, резак, распылитель, и я бросаюсь к пульту. Клавиши великоваты, приходится бить по ним кулаками. Это естественно, ведь масштаб-то был выбран минимальным! Внимание! Вспыхивает красный свет, и я натягиваю свою одежду. Отключаю питание. Сматываю стальную ленту, которая недавно казалась мне громадным мостом, и беру в руки маленькую коробочку. Близко подношу ее к глазам и только тогда замечаю уже совсем крошечные скафандр, распылитель и лучевую сварку, лежащие в фигурных пеналах. Вроде бы ничего не забыл. Осторожно захлопываю коробочку и опускаю ее во внутренний карман пиджака. Выхожу из кабины и докладываю бортинженеру звездолета «Альбатрос», что система воздуховода В-14 проверена, восстановлено антикоррозионное покрытие, заварена трещина в соединении и проведена профилактика влагоотделяющей колонны. Бортинженер улыбается и подмигивает мне знакомым, но теперь совсем обычным глазом. Дежурный отдает честь и тоже улыбается. А я разглядываю тоненькую серебристую трубочку, змеящуюся среди тысяч блоков и разъемов. Это и есть воздуховод В-14. Сколько лет работаю, все не могу привыкнуть. Ведь час назад я был там! Тоненькая трубочка была для меня огромным туннелем, а сам я был размером с пылинку! А то озеро, в котором я чуть было не утонул?! Крошечная капелька, которую только и разглядишь через увеличительное стекло. Воздуховод В-14… Чтобы сменить эту малютку, пришлось бы снять, а потом поставить на место множество сложных, тонко настроенных приборов и аппаратов. Унификация тоже имеет границы. А так… Пусть дети мечтают о космосе. Это хорошо. Но не стоит забывать и об обычных земных профессиях.
