Как вы помните, «Анна Каренина» начинается с афоризма: «Все счастливые семьи похожи друг на друга; каждая несчастливая семья несчастна по–своему». Так можно сказать и про детей: все хорошие, послушные дети хороши одинаково, но каждый трудный ребенок труден по–своему. И действительно, один упрям, другой ленив, третий груб, четвертый застенчив… Вот только вопрос один и тот же задают матери:
— И почему он такой? Не знаю.
Не знает мать трудного ребенка, как правило, и что с ним делать.
Вроде бы очевидно: если ребенок ленивый — надо его сделать трудолюбивым. Если упрямый — сговорчивым. Если жадный — добрым. Одним словом, плохого сделать хорошим. Итак, цель ясна! Правда, непонятно, как ее достичь… Трудно с ними, с этими трудными детьми. Уговариваешь — не слушаются, повышаешь голос — не реагируют, накричишь — расплачутся… ну а физические наказания — это не приведи Господь, это непедагогично!
А тут, как на грех, жизнь пошла такая, что не только шлепнуть, а побить иногда хочется. Тоталитарное прошлое позорно, демократическое настоящее какое–то ненастоящее, светлое будущее… светлое будущее, по уверениям наших экспертов, вообще сплошной мрак: цены будут расти, а курс рубля падать, вырастет заболеваемость СПИДом, и упадет рождаемость, рост спекуляции приведет к спаду производства, а рост преступности — к окончательному падению культуры. (Кто ж вечером пойдет в театр? — Страшно…) Короче, всякая пакость будет только расти, а хорошее падать.
Вырисовывается какая–то мистическая картина вселенского зла, а ты внутри этого «мирового зла» уже не маленькая планетарная система со своим пусть маленьким, но порядком, а хаотическая броуновская частица, которая растерянно тычется куда попало во внезапно рухнувшем, распавшемся на атомы обществе.
Срочно надо заработать деньги, срочно их потратить, срочно что–то купить, и не что–то, а буквально все, ведь завтра ВСЕ ОПЯТЬ ПОДОРОЖАЕТ!
Это и есть ситуация постоянного стресса. Вся жизнь — сплошное потрясение, сплошная трясучка… А тут еще ребенок… До чего не ко времени, до чего неуместен!
Но ведь он не просил его рожать. Он не виноват, что вы решили произвести его на свет ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. И он не обязан за это отвечать. Невоспитанный, упрямый, ленивый, капризный — трудный… Ну что с ним делать?!
А с вами?! С вами что делать — мрачными, раздражительными, усталыми, безразличными, всегда спешащими и всегда занятыми? Что вашему ребенку делать с вами? Чем защититься от вашего хронического недовольства жизнью?
В наших очерках мы, конечно же, будем говорить о детях. Но дети — это, выражаясь языком математики, производная. Производная от вас, потому что на свет их произвели вы.
И о вас мы будем говорить, может быть, даже больше, чем о детях. Ведь что греха таить, тон отношений в семье задают все–таки родители, а не дети. И даже если ребенок–тиран, а родители — его покорные рабы, это ОНИ позволили, ОНИ допустили такую расстановку сил!
В общем, мы хотим помочь родителям, которым нелегко дается воспитание детей, которые с трудом выстраивают свои отношения с ними. Поэтому книгу свою мы так и решили назвать:
КНИГА ДЛЯ ТРУДНЫХ РОДИТЕЛЕЙ
Р.SПрошло больше двух лет. Те тенденции, которые нам тогда казалось важным затронуть в связи с воспитанием детей, увы, не утратили своей актуальности и сейчас. Напротив, что–то получило дальнейшее развитие, оформилось, приобрело, более яркие очертания.
Поэтому мы не увидели, необходимости в капитальной правке, а предпочли кое–где дать сноски и добавить две главы.
И.М., Т.Ш. ,
февраль 1996
Как часто будущие родители не только заранее покупают чепчики, распашонки и придумывают имя своему наследнику, но и творят его образ, сочиняют биографию!
— У него будут такие же густые и длинные ресницы, как у тебя, — говорит жена.
— Но чтобы синеглазый был, как ты! — продолжает муж. — И вообще пусть будет девочка, Аленка.
— Ты хочешь девочку? — удивляется жена. — Ну, так и быть. Пусть будет девочка. Но чтоб с твоим волевым характером!
— И с твоим нежным голосом, — завершает картину муж.
Это в случае семейной идиллии.
А бывает и по–другому. Женщина, оставшись одна и все же решившись иметь ребенка, сквозь злые слезы обращается к своему будущему сыну:
— Ничего, проживем! Он еще пожалеет! Он придет, будет умолять о прощении, а ты закроешь перед ним дверь!.. Или нет, не так… Мы идем по улице, ты держишь меня под руку, а я еле достаю тебе до плеча. А он идет навстречу: старый, никому не нужный, ободранный… Видит меня и спрашивает: «Кто это?» А я говорю: «Сын». — «Наш сын?» — «Нет, МОЙ сын!» И мы проходим, не оглянувшись…
Почему–то в этих мстительных картинах обязательно фигурирует сын. И обязательно, не успев родиться, уже юноша. И обязательно высокий и широкоплечий. Этакий рыцарь Ланцелот или — если быть в духе времени — Арнольд.
Но наступает долгожданный день, и рождается… девочка. Да еще некрасивая, да еще с астматическими приступами. И с очень тяжелым характером.
И воздушный замок с множеством бойниц рушится в одночасье. А нежданная девочка так никогда и не поймет, почему она вместо любви вызывает у своей матери смесь жалости и раздражения.
