Требуется банщица в мужское отделение
Когда Иван с морозной и ветряной улицы зашел в теплое здание бани, то сразу же почувствовал какое-то успокоение, а представив, что через несколько минут будет сидеть в парилке с её стоградусной жарой, он и вовсе отмяк душой.
Иван купил в кассе билет, полотенце и березовый веник, который хоть был неказист и тонок, но запах его сухих и шуршащих листьев напоминал июньскую пору деревенского лета.
Сдав полушубок в гардероб, Иван зашел в мужское отделение. Банщика на привычном месте за столом у двери не было, и, поискав его глазами, Иван наколол билет на тонкий металлический штырь, стоявший тут же на белой скатерти. В свободном закутке раздевалки он стал неспешно раздеваться, отмечая про себя, что в бане с той поры, когда был здесь в последний раз, очень многое изменилось и переделалось.
Народу в этот дневной час пришло немного, и оттого было тихо. Слышалось даже тиканье больших часов с маятником над столом банщика. Раньше, как хорошо помнил Иван, здесь бывало намного шумнее и как-то уютнее, что ли. И, глядя на новые кафельные стены, он подумал, что при любой переделке старого исчезнет нечто такое, отчего при воспоминании о прошлом набегает в душе какая-то волна нежной и светлой грусти.
Заняв в мойке мраморную скамью и замочив в горячей воде веник, Иван прошел в парилку. Там, на удивление, никого не оказалось и он, поднявшись на самый верх полка, сел на горячую лавку. Сухой жар был вполне терпим, да Иван и не относил себя к заядлым парильщикам, которым почему-то всегда не хватает жару. Эти «спецы» банного дела заходят в парилку в колпаках и брезентовых рукавицах, выливают на шипящую каменку целый ушат воды, а нагонив нестерпимый жар и похлеставшись на полке минуту-другую, первыми убегают в предбанник.
Все же остальные, без рукавиц и колпаков на головах, сидят, как ни в чем не бывало, и еще долго парятся, иронично посмеиваясь над «спецами».
Долго одному Ивану на полке посидеть не пришлось. Вскоре в парилку потянулись мужики. Шумно вздыхая и переговариваясь, они стали подниматься на усыпанный березовыми листьями полок, предвкушая наслаждение от парного действа. Позади всех зашел и небольшого роста пухленький мужичок в белой лыжной шапочке, натянутой на уши, и в таких же белых перчатках. Он не поднялся по ступеням вместе со всеми, а подставил ушат под кран, стал набирать горячую воду. Иван, зная, что будет дальше, спустился с полка вниз и вышел из парилки.
На лавках для отдыха сидели только два старичка и о чем-то вели негромкий разговор, очевидно вспоминая прошлые годы. А вообще-то это место в бане было всегда самым бойким, шумным и богатым на всякие разговоры. Здесь решались любые проблемы, вплоть до мировых, здесь рушились былые авторитеты и новые личности возводились на пьедестал, здесь сообща искали ответы на самые сложные вопросы и здесь рассказывали анекдоты на все случаи жизни и жизненные истории, похожие на анекдоты, ибо здесь не было ни чинов, ни званий, ни должностей и все в этом предбаннике были равны, хотя и разногласны. Так что Иван знал давно: если хочешь узнать о чем думает русский мужик, что его заботит и радует, то иди в парную. Правда, можно еще и в пивную.
Из парилки стали выходить раскрасневшиеся мужики, а Иван поспешил туда, и на этот раз с веником.
Выскочив вскоре оттуда, он чуть не столкнулся у дверей с женщиной в белом халате и белой же, повязанной по-девичьи косынке, убиравшей шваброй мокрый плиточный пол.
— Что с тобой? Не ошпарился ли? — спросила она и подняла голову. — Ой!.. Крутов, ты что ли?
— Я, вроде, — растерявшись от неожиданности сказал Иван.
— Ты как тут очутился-то?
— А ты?
— Я здесь работаю.
— А я только сегодня утром приехал и вот попариться решил.
— Давненько я тебя не видела, Крутов. Года три, поди… Да ты чего прикрываешься-то? Меня стесняешься, что ли? Так я, вроде как, твоя законная жена.
— Бывшая, Нин, бывшая.
— Ну, ладно, ладно… Давай тут не будем. Пойдем.
Они вышли в раздевалку и Нина, заглянув в кладовку, подала Ивану чистую простыню.
— На, прикройся, Иван-непорочный, — сказала она, усмехнувшись.
— Я за простыню не платил. У меня полотенце.
— Да ладно, сочтемся — свои люди. Как попарился-то?
— А все добро. Два захода сделал.
Нина явно была удивлена встречей.
— Чего я это не заметила, как ты зашел? Видно, у девок на женском отделении была, чай пили. Слушай, может тебе чаю принести? — предложила она и полезла в тумбочку.
— Нет, не надо, — замотал головой Иван, заворачиваясь в простыню. — Я потом в буфет зайду… А тут все по-другому стало.
— Так ведь капремонт был. Переделали все, обновили.
Иван сел на лавку у стола, по другую сторону от Нины. Он почему-то чувствовал себя неловко, еще утром обдумал, как скажет ей при встрече о самом главном, ради чего приехал, а сейчас совсем не знал, о чем говорить. Да и Нина была тоже заметно смущена.
— Здесь раньше в мужском отделении банщиком-то Володя Кабаков, кажется, работал. Уволился, что ли? — спросил Иван, чтобы не затягивать молчание.
— Уволили за пьянку.
— Ну, а ты как сюда попала?
— А чо я. После Володи и попала.
— Да я не об этом. Как вообще ты в бане оказалась?
