Ба и Де
В начале ноября ударили морозы, пришлось доставать шубу и зимние сапожки. Снег лег крепко и уверенно и успел плотно притоптаться к земле многими ногами. Александра шла с некоторой опаской, но все равно пару раз поскользнулась. Выручила коляска, за ручку которой она держалась.
Малыши на улице успокоились, что радовало. В последнее время они капризничали – зубки резались резво, один за другим. Сегодня дневной сон совсем не задался, и Александра решила выйти на вечернюю прогулку раньше обычного.
На улице все детей отвлекало: в их недавно начавшейся жизни каждый предмет был полон смысла и подлежал изучению. Так заполняют чистый лист первые буквы, еще не выстраиваясь в слово: де… пти…
Светло-серые, резко очерченные тучи толпились в небе, и Александра рассеянно посматривала на них, пытаясь угадать, принесут ли они потепление.
Скверик, в котором она прогуливала малышей, являл собой маленькое, но очень своеобразное пространство в большом городе по имени Москва. В городе, где все торопились, где толкались, чертыхались, брали приступом автобусы, троллейбусы и метро. Но здесь, в сквере, в небольшом прямоугольнике, стиснутом с четырех сторон суетными улицами, – здесь жизнь протекала по иным законам. Она была неспешной; она сопротивлялась быстрым и резким движениям – она была праздно-прогулочной. Эту жизнь населяли собачники, мамы с колясками и прочие личности, имевшие прихоть и возможность гулять. Гулять – а не бежать по делам!
Из-за низких туч неожиданно выглянул острый, как стилет, солнечный луч, уколол глаза. И тут же кто-то громко чихнул позади нее.
Александра обеспокоенно обернулась: не хватало только, чтобы малышей заразили!
– Это от солнца, – улыбнулся ей молодой человек, шедший за ней. – У меня такая реакция на солнечный свет. Я не заразный, не бойтесь. Пенс, фу! – вдруг закричал он. – Фу, к ноге!
Ирландский сеттер, вынюхивавший что-то на газоне невдалеке, поскребывая лапой снег, поднял голову, посмотрел на них задумчиво и вдруг рванул в их сторону галопом, в котором чувствовалась щенячья жизнерадостность. Его солнечно-рыжая шерсть потекла по ветру.
– И за что же вы его Пенсом обозвали? Он вполне на фунт стерлингов потянет! – усмехнулась Александра.
– А чтоб не задавался, – ответил ей парень. – К ноге, Пенс!
Пробегая мимо коляски, пес лизнул детскую щеку и тут же скакнул к хозяину, ткнувшись медной башкой ему в колени.
Дети показывали ручками, облаченными в варежки, на собаку. «Ба-а», – произнесла Лиза, а Кирюша неуклюже повторил за сестрой: «Па-а!»
Кирюшка был старшим – родился на семнадцать минут раньше. Крупнее сестры, флегматичный, добродушный увалень, он смотрел на мир философски. Лизавета была беспокойнее, подвижнее и реактивней. Всякое, даже пустячное, событие находило в ней немедленный отклик.
Пес рвался к детям. Молодой человек вопросительно посмотрел на Александру.
– Он не может укусить? – спросила она.
– Ни за что!
– Ну, пусть тогда пообщаются… Только вы его придерживайте! – решила Александра.
Юноша приотпустил поводок, и пес прыгнул к детям. Он привстал, пытаясь упереться лапами в спинку коляски, но из этой затеи ничего не вышло: конструктор двойной прогулочной коляски отнюдь не имел в виду подобное ее использование. Тогда пес сел и положил лапы детям на колени.
– Ты только не балуй, Пылесос! Поаккуратней, слышишь?
– Пылесос?
– Это его кличка. Пенс – имя, а Пылесос – кличка.
– Хм, – озадачилась Александра. Как известно, у собак имен нет, все клички. И она не знала, парнишка сказал так по неосведомленности – или оригинальничал? Но ей, любительнице всяких оригинальных выражений, понравилось. – И отчего же?
– Он обожает, когда я его пылесошу… Или пылесосю? Как правильно?
– Пылесошу… Это считается просторечным выражением, но допустимым.
– Так вот, он всегда специально ложится поперек коврика, чтобы я его пропылесосил.
Александра посмотрела на юношу внимательнее. Он со всей очевидностью любил свою собаку, а ей нравились люди, которые любят зверей и детей.
…Когда псина решила умыть детские мордахи огромным своим языком – отчего малыши пришли в полный восторг, жмурясь и хохоча, – Александра запротестовала. Конечно, очень важно, чтобы дети не боялись животных, однако столь тесная дружба несколько превышала ее гигиенические принципы.
Молодой человек приструнил Пенса, и остаток прогулки тот шел, смирно труся возле ног хозяина. Мало-помалу выяснилось, что юношу зовут Степан.
– Чу€дное имя! – сказала Александра. – Отдающее историей и подвигами! А чем вы занимаетесь, Степан? Учитесь? Работаете?
– Учусь, – ответил он. – В Историко-архивном институте.
– Это здорово, – серьезно ответила она. – Нам сейчас, на мой взгляд, очень нужны специалисты не просто по истории, которую так легко перевирать под надобности политики, но люди, способные подтвердить любые суждения о ней архивами, фактами!
– Вот я тоже так решил. История – не точная наука, не математика, но все же она должна придерживаться правды…
Он попал в точку. Александра увлеклась, – они еще с час, не меньше, проговорили об истории и о политических искажениях оной.
Прощаясь, Александра думала о том, что парнишка совсем юн – лет девятнадцать-двадцать, не больше, – но весьма неглуп и что беседа с ним была приятной.