Как однажды сказал Честертон, мир полон христианских добродетелей, сошедших с ума. Среди них — великий дар недоверчивости. Но пользуются этим даром люди весьма односторонне. Не доверяют обычно тем идеям, общественным институтам, проповедникам, которые предлагают людям труд, непростой труд очеловечивания. От призывающего к жизненной серьезности, слушатель требует не менее дотошного обоснования выводов, чем требуется от соискателя докторской степени. Но этот же человек с радостью доверяет тем идеям, тем изданиям и проповедникам, за которыми он чувствует призыв к гедонистическому послаблению.
Уж много говорено о том, что современная цивилизация является радикально гедонистической. И даже религию она воспринимает как еще одну сферу для утонченного наслаждения. Как писали в приснопамятных изданиях эпохи «научного атеизма», задача церкви — «удовлетворять религиозные потребности верующих». Сегодня люди уже не стесняются признаваться в том, что им желательно не пробуждать, а всего лишь «удовлетворять» эти самые «религиозные потребности». Но условия для справления своих духовных нужд, конечно, предпочитают максимально комфортные: «Познание через Радость и Комфорт» [1].
В результате те идеи и символы, которые в былые времена именно лишали комфорта обывателя, будоражили его совесть, сегодня перетолковываются так, чтобы давать нравственную санкцию для по сути материалистического образа жизни. Религия Распятого на Голгофе Страдальца становится поводом к написанию брошюр на тему «Бизнес и Евангелие» с незамысловатой идеей о том, что только истинно-евангельская вера американского обряда может сделать ваш бизнес удачным. Идея переселения душ и многократного возвращения в сей мир, которая страшила и дисциплинировала людей тех традиционных культур, которые ее принимали, сегодня воспринимается скорее как радостная индульгенция: если у меня будет еще немало жизней, значит, мне предстоит еще немало попыток для исправления, а потому серьезную попытку систематического духовно-нравственного роста лучше отложить до следующей реинкарнации…
Понятно, что христианство со своим постулатом единственной жизни, и, соответственно, абсолютной ответственности человека за ее качество, кажется религией более беспокоящей и менее удобной. Но нравственный авторитет Евангелия столь высок, что просто так отложить эту Книгу в сторону как-то неудобно. Соответственно, инстинкт совестного комфорта требует перетолковать Евангелие так, чтобы оно оказалось созвучно сегодняшней моде. Если сегодня есть мода на реинкарнацию — значит, надо обнаружить эту идею и в христианстве…
Так снова о недоверчивости. Недавно в метро некий молодой человек остановил меня вопросом: «Скажите, Вы имеете какое-то отношение к Церкви?». Я сказал, что да. Он благоразумно настаивал: «К какой церкви? К Православной?». И здесь я дал утвердительный ответ. «Тогда у меня к Вам есть вопрос. Мне недавно сказали, что в древности христиане, как и индусы, признавали переселение душ, и лишь затем на каком-то соборе отменили эту веру. Это правда?». Странно, но я как раз заканчивал тогда работу над этой книгой, посвященной именно этому вопросу. Так что его вопрос был как нельзя более по адресу. А недоверчивость — так и просто похвальной.
Но многие и многие люди (боюсь, их счет идет сегодня уже на миллионы), несравненно более доверчиво относятся к постулатам оккультной пропаганды. Как о само собой разумеющемся пишут бульварные газеты: «Понятие реинкарнации признавалось христианской церковью. Позже, в VI веке, на Иерусалимском соборе иерархи церкви изъяли из христианских доктрин постулат о переселении душ, который уцелел лишь в индуизме» [2].
Я надеюсь, что в интеллигентных людях, интересующихся вопросами религиозной философии, еще сохранилось стремление в любом диспуте выслушивать обе стороны прежде, чем сделать свой личный выбор. Аргументы в пользу кармического мировоззрения сегодня легко доступны: «введениями в эзотерику» и инструкциями по «диагностике кармы» просто завалены все книжные лотки. Христианский же ответ звучит пока еле слышно. Странно, но люди предпочитают доверять тем толкованиям христианства, которое дают нехристиане, упорно воздерживаясь изучить то понимание христианства, которое дают сами носители этой традиции.
Можно, конечно, предположить, что современные христиане утратили мудрость и духовность первохристиан. Я даже не стал бы оспаривать этот тезис. У христиан вообще не принято оправдываться, когда тебя обвиняют в грехе [3]. Но в этом конкретном вопросе — вопросе о переселении душ — христианская традиция может быть прослежена от десятилетия к десятилетию сквозь все двадцать веков. И обнаружится, что, вопреки уверениям оккультной пропаганды, наше неприятие реинкарнации не есть измена древнему христианству.
Теософия Блаватской, Рерихов и многих иных оккультных учителей претендует на то, чтобы быть, с одной стороны, синтезом всех религий, а с другой — синтезом религии и науки. И заявляя о себе как о «новой науке», оккультная доктрина проникает в школы и государственные инстанции [
