— Ты что? — свистящим шепотом спросил замдиректора по быту Чертослепов, и глаза у него стали, как дыры. — Хочешь, чтобы мы из-за тебя соцсоревнование прогадили?
Мячиком подскочив в кресле, он вылетел из-за стола и остановился перед ответственным за культмассовую работу Афанасием Филимошиным. Тот попытался съежиться, но это ему, как всегда, не удалось — велик был Афанасий. Плечищи — былинные, голова — с пивной котел. По такой голове не промахнешься.
— Что? С воображением плохо? — продолжал допытываться стремительный Чертослепов. — Фантазия кончилась?
Афанасий вздохнул и потупился. С воображением у него действительно было плохо. А фантазии, как следовало из лежащего на столе списка, хватило лишь на пять мероприятий.
— Пиши! — скомандовал замдиректора и пробежался по кабинету.
Афанасий с завистью смотрел на его лысеющую голову. В этой голове несомненно кипел бурун мероприятий с красивыми интригующими названиями.
— Гребная регата, — остановившись, выговорил Чертослепов поистине безупречное звукосочетание. — Пиши! Шестнадцатое число. Гребная регата… Ну что ты пишешь, Афоня? Не грибная, а гребная. Гребля, а не грибы. Понимаешь, гребля!.. Охвачено… — Замдиректора прикинул. — Охвачено пять сотрудников. А именно… — Он вернулся в кресло и продолжал диктовать оттуда: — Пиши экипаж…
«Экипаж…» — старательно выводил Афанасий, наморщив большой бесполезный лоб.
— Пиши себя. Меня пиши…
Афанасий, приотворив рот от удивления, уставился на начальника.
— Пиши-пиши… Врио завРИО Намазов, зам по снабжению Шерхебель и… Кто же пятый? Четверо гребут, пятый на руле… Ах да! Электрик! Жена говорила, чтобы обязательно была гитара… Тебе что-нибудь неясно, Афоня?
— Так ведь… — ошарашенно проговорил Афанасий. — Какой же из Шерхебеля гребец?
Замдиректора Чертослепов оперся локтями на стол и положил хитрый остренький подбородок на сплетенные пальцы.
— Афоня, — с нежностью промолвил он, глядя на ответственного за культмассовую работу. — Ну что же тебе все разжевывать надо, Афоня?.. Не будет Шерхебель грести. И никто не будет. Просто шестнадцатого у моей жены день рождения, дошло? И Намазова с Шерхебелем я уже пригласил… Ну снабженец он, Афоня! — с болью в голосе проговорил вдруг замдиректора. — Ну куда ж без него, сам подумай!..
— А грести? — тупо спросил Афанасий.
— А грести мы будем официально.
…С отчаянным выражением лица покидал Афанасий кабинет замдиректора. Жизнь была сложна. Очень сложна. Не для Афанасия.
Ох, это слово «официально»! Стоит его произнести — и начинается какая-то мистика… Короче, в тот самый миг, когда приказ об освобождении от работы шестнадцатого числа пятерых работников НИИ приобрел статус официального документа, в кабинете Чертослепова открылась дверь, и в помещение ступил крупный мужчина с озабоченным, хотя и безукоризненно выбритым лицом. Затем из плаща цвета беж выпорхнула бабочка удостоверения и, раскинув крылышки, замерла на секунду перед озадаченным Чертослеповым.
— Капитан Седьмых, — сдержанно представился вошедший.
— Прошу вас, садитесь, — запоздало воссиял радушной улыбкой замдиректора.
Капитан сел и, помолчав, раскрыл блокнот.
— А где вы собираетесь достать плавсредство? — задумчиво поинтересовался он.
Иностранный агент после такого вопроса раскололся бы немедленно. Замдиректора лишь понимающе наклонил лысеющую голову.
— Этот вопрос мы как раз решаем, — заверил он со всей серьезностью. — Скорее всего, мы арендуем шлюпку у одного из спортивных обществ. Конкретно этим займется член экипажа Шерхебель — он наш снабженец…
Капитан кивнул и записал в блокноте: «Шерхебель — спортивное общество — шлюпка».
— Давно тренируетесь?
Замдиректора стыдливо потупился.
— Базы нет, — застенчиво признался он. — Урывками, знаете, от случая к случаю, на голом энтузиазме…
Капитан помрачнел. «Энтузиазм! — записал он. — Базы — нет?».
— И маршрут уже разработан?
Чертослепов нашелся и здесь.
— В общих чертах, — сказал он. — Мы думаем пройти на веслах от Центральной набережной до пристани Баклужино.
— То есть вниз по течению? — уточнил капитан.
— Да, конечно… Вверх было бы несколько затруднительно. Согласитесь, гребцы мы начинающие…
— А кто командор?
Не моргнув глазам, Чертослепов объявил командором себя. И ведь не лгал, ибо ситуация была такова, что любая ложь автоматически становилась правдой в момент произнесения.
— Что вы можете сказать о гребце Намазове?
— Надежный гребец, — осторожно отозвался Чертослепов.
— У него в самом деле нет родственников в Иране?
Замдиректора похолодел.
— Я… — промямлил он, — могу справиться в отделе кадров…
— Не надо, — сказал капитан. — Я только что оттуда. — Он спрятал блокнот и поднялся. — Ну что ж. Счастливого вам плавания.
И замдиректора понял наконец, в какую неприятную историю он угодил.
— Товарищ капитан, — пролепетал он, устремляясь за уходящим гостем. — А нельзя узнать, почему… мм… вас так заинтересовало…
Капитан Седьмых обернулся.
— Потому что Волга, — негромко произнес, — впадает в Каспийское море.
Дверь за ним закрылась. Замдиректора добрел до стола и хватил воды прямо из графина. И замдиректора можно было понять. Ему предстояло созвать дорогих гостей и объявить для начала, что шестнадцатого числа придется вам, товарищи, в некотором смысле грести. И даже не в некотором, а в прямом.
