Марина Серова
Прогулка по лезвию
Запах гари забрался в нос. Я побежала на кухню и открыла духовку. Кулинарный шедевр приказал долго жить. То, что я спасла, уже нельзя было назвать произведением кулинарного искусства. Это было живое олицетворение собственной забывчивости и рассеянности.
Мне редко приходилось так думать о самой себе. Ведь я считала себя человеком интеллектуальным, с великолепно развитой памятью, умеющей следить за ситуацией.
Вытащив сильно подгоревший пирог, я от отчаяния швырнула в раковину рукавички, которые предохраняли пальцы от ожогов, и поспешила открыть форточку, потому что на кухне было много гари. Пирог наверняка не подгорел бы, если бы не газета, которую я обнаружила сегодня утром у себя в ящике.
"Тарасовские вести», датированные двадцатым августа этого года, были брошены ко мне неизвестной рукой. Все было бы просто, если бы на дворе было лето. Ан нет, уже наступил декабрь, и газета эта не что иное, как приглашение к встрече. Я снова понадобилась Грому, и что он от меня потребует на этот раз, мне оставалось только догадываться. Из-за того, что я изводила себя размышлениями на тему будущего задания, я и забыла о поставленном в духовку пироге.
— Ищешь виноватого, Багира, — поймала я сама себя, — хочешь во всем обвинить Грома, хотя товарищ майор и не ведал, что может сотворить газетка, брошенная в ящик.
Место встречи у нас было давно оговорено. Это небольшое кафе рядом с крытым рынком «Северный», а на время указывала дата выпуска газеты. Август — восьмой месяц, значит, восемь часов, двадцатое число — двадцать минут. Все просто.
После того, как на кухне стало посвежее, я взяла нож и разрезала пирог на две половинки. Рассмотрев изнутри собственное произведение, я поняла, что сегодня за кулинарные способности Максимовой Юлии Сергеевне можно ставить не двойку, а два ноля, потому как это, кроме как в сортир, больше нести некуда.
В восемь двадцать вечера я была на месте. Сидела, пила кофе и читала, положив на стол ту самую газету, которую достала сегодня из ящика.
Майор не опоздал. Его темно-каштановые волосы были аккуратно причесаны, серый костюм был явно не самый дешевый из тех, что продавались в российских магазинах. Кроме того, на нем была дорогая дубленка.
Поздоровались. Суров Андрей Леонидович, собственной персоной, сидел сейчас передо мной и внимательно изучал выражение моего лица.
— Ты чем-то расстроена? — спросил он.
— Да, — ответила я, — сгорел пирог.
— Сочувствую, — серьезно произнес майор. — На улице холодно, гулять не будем. Допивай кофе, пойдем поговорим у меня в машине.
Кофе я отказалась допивать и предложила ему Приступить непосредственно к делу. Он взял в руки положенные было на стол темно-коричневые перчатки и слегка махнул ими в направлении двери.
Мы сидели в темно-серой «Ауди» и разговаривали под мелодичную музыку, лившуюся из динамиков магнитолы.
— Поедешь в Москву.
— Какое счастье, — немедленно отреагировала я, — хоть немного поживу в Европе.
— Ты и так в Европе, — напомнил мне Суров.
— Тарасов не Москва, хотя у этого города свои прелести.
— Не надо думать, что ты будешь там ходить на экскурсии и повышать свой культурный уровень.
— На это я и не надеялась. Что слушаете? Вивальди?
— Что? — не понял майор.
— Я говорю «Вивальди»?
— Да, купил недавно компакт-диск. Хорошая музыка. И спать не тянет, — похвалил майор.
— Вы решили разделить классику на две категории: мелодия, под которую тянет «бай-бай», — посредственная, а та, которая будоражит воображение, — является проявлением более изящного полета мысли композитора.
— Давай вернемся к делам, — предложил майор. — Ты поедешь в столицу, остановишься в гостинице завода АЗЛКа.
— В заводской гостинице? — пессимистически переспросила я. Учитывая уровень наших ночлежек по стране в целом, я представила себе комфорт в этой так называемой «гостинице».
Но Гром был настроен изложить мне все задание от начала до конца и не стал прерываться на ненужный комментарий.
— Место выбрано не случайно. Примерно на одном расстоянии от гостиницы, но по разным направлениям расположены три средней руки продуктовых магазина. Видишь, какое на дворе время?
Я посмотрела через окошко на улицу, засыпанную снегом, и утвердительно мотнула головой:
— Да, зима.
— Новый год скоро, — уточнил майор, — люди как минимум поставят себе на стол бутылку шампанского и бутылку водки. Каждая семья. Представляешь, какие прокрутятся деньги?
— Можно посчитать, — предложила я, но он отмел эту идею и попросил меня не прерывать его речь.
Пришлось, если говорить грубо и прямо: заткнуться и развесить уши.
— По нашим данным, в магазины «Родник», «Русское Поле» и «Маркиза» время от времени подбрасывают некачественный разбавленный спирт, который выдают за водку. Тебе необходимо найти поставщика всей этой дряни и, если удастся, выйти на завод, где все это производится. После чего все тебе будут весьма благодарны, и ты сможешь считать, что выполнила задание. Директор «Маркизы» — некто Леонов Борис Иванович, тридцать восемь лет, — женат, высшее техническое образование. Но на данный момент он не инженер, а, как видишь, директор. В «Роднике» и в «Русском Поле» заправляют женщины, и через них, я думаю, тебе не удастся ничего узнать, хотя это и не факт. Советую начать с Леонова.
