1. Кают-компания «Забулдыги»
– Они нас и так задавят, Кассид. Массой. Умением. Напором. А ты предлагаешь модели роботов, с управлением которых мои пилоты практически не знакомы. Не вижу смысла усугублять и без того дрянную ситуацию, сложившуюся у нас на сегодняшний день. Нет времени на переквалификацию. Ты привёз не ту технику.
Столь мрачное заявление вполне соответствовало хмурому виду интендант-полковника Нэшена Грога, чья жилистая и долговязая фигура утопала в одном из кресел кают-компании торгового корабля-внешника «Забулдыга». Вытянутое костлявое лицо с жёсткими кустиками выцветших бровей, глубоко утопленные глаза грязно-серого цвета, острые скулы с натянутой до предела, загорелой едва не до черноты кожей, бритый бугристый череп…
Интендант-полковник являлся одним из двух самых важных чинов в «Правопорядке» – коммерческой военизированной организации (КВО), занимавшейся поддержкой законности в тех мирах, которые по каким-либо причинам не могли себе позволить содержание собственных вооруженных сил. Выше него по статусу стоял только командор-полковник Стэн Маришел, возглавлявший «Правопорядок», и ведавший экономическими и политическими вопросами выживания своей организации. А Нэшен Грог отвечал за боеспособность техники и вооружения, за своевременное пополнение материальной части в случае боевых потерь, в том числе – за восполнение личного состава. Люди выбывали по разным причинам – окончание контракта, гибель, болезнь, травмы и ранения, несовместимые с требованиями дальнейшей службы, но, как бы там ни было, а эффективность организации всегда должна оставаться на высоте. Вдобавок, в отсутствие командор-полковника, уже десять дней как убывшего из системы Рапиры решать жизненно важные для организации вопросы, Нэшен Грог временно вынужден был тянуть на своих костлявых плечах еще и обязанности своего непосредственного командира. И как чрезвычайно ответственное и уполномоченное лицо, полковник считал себя вправе ворчать по поводу и без повода. Впрочем, брюзжание и угрюмый вид давно стали неотъемлемой частью его характера: дела организации последний год шли не слишком хорошо, и причины для недовольства копились с угрожающей быстротой.
Напротив интендант-полковника в таком же удобном кресле расположился хозяин корабля-внешника – капитан Кассид Кассиониец. Присутствующих разделял сервис-столик, увенчанный десятилитровым биопластиковым бочонком со светлым зармондским пивом. Чуть выше бочонка в воздухе висела медленно вращающаяся вокруг собственной оси голограмма одного из четырёх боевых роботов, предложенных торговцем на продажу. Именно ради этого товара интендант-полковник и прибыл сюда, на орбиту, хотя ненавидел космос всеми фибрами своей прокаленной военными ветрами души. Полковник ненавидел невесомость, и хотя в каюте царила устойчивая искусственная гравитация, он ни на минуту не забывал, что невесомость всегда рядом – чуть что случись, она тут же явится его терзать и мучить своими весьма специфическими ощущениями, в том числе – полнейшей дезориентацией в пространстве. А полковник очень не любил дезориентации. И вообще всякую неопределенность – в чем бы то ни было.
– Ты привёз не ту технику, торговец, – угрюмо повторил Нэшен Грог сухим, скрипучим, словно несмазанный механизм дверного привода, голосом. Повторил властно и безапелляционно, будто вынес приговор.
В ответ капитан «Забулдыги» вяло шевельнул плечом, чем его реакция и ограничилась. Выглядел Кассид Кассиониец как боевой экзот-робот, имитирующий человеческую внешность, поэтому неудивительно, что более бурно выразить возмущение ему было просто лень. Впрочем, с определением внешности Кассида как «человеческой» у непредвзятого наблюдателя возникли бы трудности. В росте кассиониец ничем не уступал долговязому интендант-полковнику, но в плечах был пошире раза в четыре. Не человек, а огромный шкаф с плавными, почти кошачьими движениями и жестами. Но главное даже не это, а его специфический «прикид». По устойчивой моде Кассионии белоснежные волосы торговца завивались в два торчащих надо лбом конусообразных рога, натягивая кожу лопатообразного темно-синего лица так туго, что вылупленные белки глаз, казалось, вот-вот выскочат наружу из плоских, почти лишенных рельефа глазниц. И на этом же ультрамариновом фоне в окаймлении черных губ желтели крупные квадратные зубы – желтели светлой охрой, ярко и вызывающе. Одеяние Кассида тоже соответственно вкусам своей родной планеты – жилет из пуленепробиваемых композит-пластин топорщился на дородной туше торговца, словно панцирь на черепахе-переростке. Одним словом, чистокровный кассиониец. Не Кассид Кассиониец в частности, а кассиониец вообще. Насколько Нэшен Грог знал, в родном мире торговца все двинуты на биоимплантировании. Так что искусственные волосы и неестественный для человека цвет кожи и зубов – это еще цветочки, видимая, то есть надводная часть айсберга. Нэшену приходилось встречать и более экстравагантных образчиков этой «торговой породы», а слухи лучше вообще не пересказывать…
В одной руке Нэшен Грог держал литровый и уже ополовиненный бокал – щедрое угощение хозяина, а другой, задумавшись, машинально поглаживал подлокотник кресла из янтарного бука – невероятно дорогой, полудрагоценной древесины с Золотой Плеши. Нэшен, например, несмотря на свой немаленький оклад интендант-полковника «Правопорядка», пока не мог себе позволить такую мебель в служебной квартире, находившейся в столице Двойного Донца – Конкосте, где проживала его семья – жена, замаявшаяся от безделья домохозяйка, и сын, подрастающий оболтус восьми лет. Война, дело хлопотное и отнюдь не самое надёжное, требовала вкладывать семейные доходы в счета межпланетных инвестиционных фирм и банков, а полученные таким образом доходные проценты шли на погашение незапланированных затрат. На войне всегда много незапланированных затрат, так что пока не до роскоши.
