- Я не возражаю насчёт этой плотины, конечно если твоя мама не против. Возьми с собой обед, и не опаздывай к ужину.
- Конечно, мама не возражает. Я говорила с ней после завтрака, перед тем как она пошла на работу, и она сказала, что это звучит неплохо. Я бы не спрашивала тебя, если бы она не согласилась.
- Хм?
Её отец наклонил голову и посмотрел на неё с экрана, через небольшую паузу, после неизбежной задержки передачи. На дисплее, за его спиной, была видна часть отсека его кабинета на борту космической станции Гефест. Выражение его лица было лишь чуть-чуть скептическим.
- Я кажется, припоминаю несколько случаев, когда ты пренебрегала этим незначительным фактом.
Она попыталась одновременно изобразить невинность первого снега и умеренное смущение. Он продолжал смотреть на нее несколько мгновений, а затем фыркнул.
- Ладно, Хонор. Ступай! Наслаждайся. И будь осторожна!
- Есть, сэр, - сказала она послушно, и дождалась, пока дисплей погаснет.
А потом покачала головой.
- Да, да, да, - добавила она вполголоса, закатывая глаза. - Я уже не ребёнок пап.
К счастью, соединение уже было завершено. И даже более чем к счастью, с точки зрения Хонор, учитывая, что отец не уточнил подробности того, как она отпрашивалась у матери. Она могла сказать с безупречной честностью, что отпрашивалась, и что за завтраком, она обсуждала с матерью возможность похода, и что та не была против этой идеи. Более того, её родительница с готовностью и одобрением отзывалась об этом.
Конечно, Хонор в этом разговоре не спросила её о том, что та думает насчёт того, что это путешествие состоится сегодня, но это не изменит того факта, что мама явно считала эту затею приемлемой... в общем и целом. И это не её вина, что мама была загружена работой с пациентами до самого обеда. И, что существуют строгие правила, которые запрещают прерывать врача во время консультаций или мешать ему во время осмотров, исключая чрезвычайные ситуации. И конечно никто не может утверждать, что этот вопрос подпадает под термин 'чрезвычайная ситуация', и очевидно, что она не могла оправдать свой возможный звонок матери этим малозначительным поводом.
Хонор сознавала, что истинный поборник правды может обвинить её в введении родителей в заблуждение, и отчасти он был бы прав, но она смирилась с этим, и с тем что ей потребуется капелька везения, при которой её папа забудет спросить маму о подтверждении полномочий на сегодняшнее путешествие.
- Ну конечно! - Когда это в последний раз у тебя было столько удачи? - спросила она себя язвительно.
В самом деле, было много шансов, что она проведёт под домашним арестом, как минимум неделю, но это будет справедливый обмен. Если её расчёты были верны, то фиолетовые горные тюльпаны, растущие по огромным берегам выше плотины, должны были полностью расцвести в течении последних трёх или четырёх дней.
Хонор не упоминала о том, что они растут поблизости от дома, ни одному из её родителей, потому что так случилось, что это были любимые цветы мамы, из всех цветов и цветущих деревьев Сфинкса... А завтра, так случилось, был день рождения мамы.
Она тщательно поработала над планом, который начинался с двойного шоколадного торта (мамин любимый) и завершался подлинником сборника трудов поэта шестнадцатого века Расселения Дзяу Сингхкая, который нашёл её дядя Жак на Беовульфе, а россыпь горных тюльпанов на центральном постаменте, который она соорудила для стола гостиной, должна была увенчать композицию.
Она не могла всё это объяснять, если хотела чтобы её подарок на день рождения остался сюрпризом, а даже если бы и могла, она была почти уверенна, что её мать никогда не позволит ей идти так далеко в заросли без 'присмотра'.
Оба её родителя не были сторонниками держать дочь на поводке, и редко возражали против её бродяжнического времяпрепровождения в лесу, лишь бы она не забредала слишком далеко от дома.
Её отец настаивал, чтобы она брала пистолет во время своих эскапад (родительский указ, к которому, как подозревала одиннадцатилетняя Хонор, её мать, выросшая на сверх-цивилизованном Беовульфе, привыкла не сразу). Но Хонор была вымуштрована по части безопасности обращения с оружием к своему десятому дню рождения.
Однако, их определение 'слишком далеко от дома' (особенно это касалось её матери), не было достаточно гибким, как ей бы хотелось. На самом деле именно поэтому, она подбирала расплывчатые формулировки при разговоре с отцом.
Хонор никогда не лгала своим родителям, а когда пыталась, её отец всегда с лёгкостью умел это распознать, как будто её голова был из стекла, а он заглядывал внутрь неё, поэтому она давно отказалась от попыток, но зато разница между ложью и... видимостью правды приносила плоды, и текущая ситуация была этому ярким примером.
Всего было две плотины, обе со своими поселениями квази-бобров, и она, как и намеревалась, не сказала коммандеру Харрингтон, которую из них она собирается посетить.
Когда он спросил её об этом, нужно признать честно, её цель состояла в том, что оба её родителя предположат, что она говорит о ручье Песчаное Дно, где она проводила свои наблюдения для школьного проекта последние три месяца. И также нужно честно признать, она знала, что с родителями не было бы проблем в деле, касающемся Песчаного Дна, однако они бы энергично возражали против её путешествия к ручью Тополиной Скалы.
