Принц Флоризель дошел с мистером Роллзом до самых дверей маленькой гостиницы, где тот жил. Они много разговаривали, и молодого человека не раз трогали до слез суровые и в то же время ласковые упреки Флоризеля.
– Я погубил свою жизнь, – сказал под конец мистер Роллз. – Помогите мне, скажите, что мне делать. Увы! Я не обладаю ни добродетелями пастыря, ни ловкостью мошенника.
– Вы и так унижены, – сказал принц, – остальное не в моей власти. В раскаянии человек обращается к владыке небесному, не к земным. Впрочем, если позволите, я дам вам совет: поезжайте колонистом в Австралию, там найдите себе простую работу на вольном воздухе и постарайтесь забыть, что были когда-то священником и что вам попадался на глаза этот проклятый камень.
– И в самом деле проклятый! – ответил мистер Роллз. – Где он сейчас? Какую еще беду готовит людям?
– Больше он никому не причинит зла, – сказал принц. – Он здесь, у меня в кармане. Как видите, – прибавил он ласково, – я все-таки доверяю вашему раскаянию, хоть оно еще и очень зелено.
– Разрешите мне пожать вам руку, – попросил мистер Роллз.
– Нет, – ответил принц Флоризель, – пока нет.
Его последние слова прозвучали достаточно красноречиво, и после того, как принц повернулся и пошел прочь, молодой человек еще несколько минут стоял на пороге, провожая глазами удалявшуюся фигуру и благословляя в душе своего превосходного советчика.
Несколько часов принц в одиночестве бродил по пустынным улицам. Он был весьма озабочен. Как поступить с алмазом? Вернуть ли его владельцу, недостойному, по его мнению, обладать таким чудом, или предпринять крутые и решительные меры и раз навсегда сделать его недосягаемым для человечества? Такой важный вопрос нельзя было решить сразу. Ему казалось, что алмаз попал в его руки явно по велению судьбы. Вынув драгоценный камень и рассматривая его под уличными фонарями, принц дивился его величине и поразительному блеску и все больше приходил к убеждению, что этот алмаз сулит миру одни бедствия и несчастья.
«Не дай бог глядеть на него долго – чего доброго, и самому можно заразиться алчностью», – подумал он.
Так и не приняв никакого решения, он направился на набережную к небольшому красивому дворцу, который уже несколько столетий принадлежит его роду. Герб Богемии высечен над его дверью и красуется на высоких трубах, прохожие заглядывают в зеленый дворик, усаженный редкостными цветами, а на коньке крыши, собирая перед домом толпу, целый день стоит единственный в Париже аист. По двору снуют деловитые слуги. Время от времени распахиваются большие ворота, и под арку вкатывается карета. Этот дворец по многим причинам был особенно дорог сердцу принца Флоризеля. Подходя к нему, принц неизменно чувствовал, что возвращается домой – переживание, обычно чуждое великим мира сего, – а в тот вечер он завидел острую крышу и неярко освещенные окна с особым ощущением покоя и облегчения.
Когда он уже подходил к боковому входу, которым всегда пользовался, если шел один, из тени стены выступил человек и с поклоном остановился на пути принца.
– Я имею честь обращаться к принцу Флоризелю Богемскому? – спросил он.
– Да, это мой титул, – ответил принц. – Что вам нужно от меня?
– Я сыщик, – сказал человек, – и мне поручено передать вашему высочеству записку от префекта полиции.
Принц взял письмо и проглядел его при свете уличного фонаря. Ему, хоть и в высшей степени учтиво, предлагалось незамедлительно последовать за подателем письма в префектуру.
– Короче говоря, – сказал Флоризель, – я арестован.
– Ваше высочество, – ответил сыщик, – я уверен, что арест вовсе не входит в намерения префекта. Как видите, он не выдал ордера на него. Это пустая формальность или, если вам угодно, одолжение, которое вы, ваше высочество, сами оказываете властям.
– А если бы, – сказал принц, – я все-таки отказался последовать за вами?
– Не скрою от вашего высочества, мне предоставлена значительная свобода действий, – с поклоном ответил сыщик.
– Право, такая наглость меня поражает! – воскликнул Флоризель. – Вас-то, как простого полицейского, нельзя не простить, но ваше начальство жестоко поплатится за свои нелепые действия. Представляете ли вы себе хотя бы, чем вызван столь неблагоразумный и нарушающий мои права шаг? Заметьте, что я пока еще не давал ни отказа, ни согласия, поэтому многое зависит от вашего скорого и искреннего ответа. Разрешите напомнить вам, сударь, что это дело довольно серьезное.
– Ваше высочество, – смиренно сказал сыщик, – генерал Венделер и его брат взяли на себя неслыханную смелость обвинить вас в краже. Они заявляют, что пресловутый алмаз находится в ваших руках. Если это неверно, префект удовольствуется одним вашим словом. Скажу больше: если ваше высочество пожелает сделать честь простому сыщику и заявит мне о своей непричастности к делу, я буду тотчас просить разрешения удалиться.
До сих пор Флоризель считал свое приключение пустяком, которому лишь дипломатические соображения могли придать некоторый вес. При имени Венделера ему мгновенно открылась ужасная истина: он не только арестован, он виновен. Это не только досадная случайность, это гибель для его чести. Как ему ответить? Что делать? Алмаз Раджи – и в самом деле проклятый камень! Казалось, принцу суждено стать последней его жертвой.
