I
ПРОДОЛЖЕНИЕ СТЫЧКИ НА УЛИЦЕ КОССОНРИ
Улица Коссонри располагалась между улицей Сен-Дени и улицей Свекольный ряд, прямо в районе рынка. Там стоял отряд стрелков. Ландри Кокнар не преувеличил: их действительно было человек пятьдесят, а командовал ими сам прево. Второй такой же отряд перегородил начало улицы Сен-Дени. Движение здесь было полностью перекрыто, как и по всей улице Коссонри. И конечно же, за спинами стрелков толкались любопытные. Горожане толпились и на улице Свекольный ряд, и на улице Сен-Дени. Зеваки посмеивались и отпускали соленые шуточки. Не понимая, что происходит, они отдавали предпочтение тем участникам схватки, на стороне которых была сила. Там и сям из толпы уже звучали угрозы в адрес преследуемых, каковые, видимо, являлись опасными злодеями.
И охотились на них не только стражники.
Отряды стрелков разделяло большое пространство. Его-то и занимали люди Кончини. Их было там добрых два десятка во главе с капитаном Роспиньяком и его лейтенантами — Роктаем, Лонгвалем, Эйно и Лувиньяком. И еще не меньше тридцати бандитов, которых Пардальян просто не заметил, стояли позади «солдат» Кончини. Так что всего их было человек пятьдесят, не считая Кончини и офицеров. И все — вооружены до зубов.
Рядом с Кончини находился и д'Альбаран. С ним, как всегда, было лишь десять человек. Он выступал в роли простого наблюдателя. Было похоже, что руководство операцией он уступил Кончини.
Таким образом, дом окружали примерно двести вооруженных мужчин. Да, это было похоже на настоящую осаду…
Понятно, что все выходящие на улицу окна были распахнуты. Их густо облепили любопытные жильцы. Как и уличные зеваки, они ждали, они жаждали расправы. А спроси их, почему они питали такую ненависть к тем, на кого шла охота, и горожане не знали бы, что ответить.
Но странное дело: трое осажденных быстро убедились, что никто не выглядывал из окон дома, в котором они прятались. Все эти окна оставались закрытыми. Пардальян предложил правдоподобное объяснение:
— Вероятно, они очистили здание от жильцов.
— Похоже на то, — согласился Вальвер. И хладнокровно добавил:
— Может, они решили нас взорвать.
— А то еще поджарят, как поросят, — мрачно заметил Ландри Кокнар.
— Что же ты все-таки выяснил? — спросил Пардальян.
— Да в общем, ничего, сударь, — ответил Ландри Кокнар жалобным тоном.
И он стал рассказывать, как было дело:
— Я шел к себе. По дороге увидел прево со стрелками. Сначала я не обратил на них никакого внимания. А потом вдруг заметил, что они шагают за мной. Но и тут я, дурень, ничего еще не сообразил. Добрел себе спокойненько до улицы Коссонри. Обернулся и увидел, что люди прево занимают Свекольный ряд, перекрывая проход на нашу улицу. Я удивился, и что-то мне стало немного не по себе. Ну, плетусь себе дальше на улицу Сен-Дени. И там стрелки. Тоже дорогу перегородили. Так я оказался между двух отрядов. Вот тут мне стало страшно. Но я не понимал еще, что у них на уме. Черт бы меня побрал! Чтоб жариться мне в аду веки вечные!
— Продолжай, — холодно сказал Пардальян, — только покороче.
— С десяток стрелков вступили на нашу улицу. Они «любезно» предложили всем жителям закрыться в домах и не высовываться. А случайным прохожим «вежливо» посоветовали убираться подобру-поздорову. И, смею вас уверить, дважды им это повторять не пришлось.
— Значит, — вмешался Пардальян, устремив на Кокнара пронзительный взгляд, — при желании ты мог спокойно уйти?
— Без всякого труда, сударь, — закивал Ландри.
— А почему же ты этого не сделал? — осведомился Пардальян.
— Потому что тут подоспели вооруженные люди господина Кончини, — объяснил Кокнар. — И я понял наконец, что к чему. Увы, я начал соображать слишком поздно!
— Тем более надо было уходить, — заметил Пардальян. — Ты же знаешь, что, если попадешь в руки бывшего хозяина, тебе несдобровать.
— Я и хотел смотаться, — вздохнул Ландри. — А потом подумал: господин граф наверняка здесь. Может, он даже не подозревает, что творится на улице… Выйдет из дома — и его сразу схватят. Надо его предупредить. И я юркнул в дверь, сударь. А вы как раз собирались на улицу. Так бы волку в пасть и угодили. И уверяю вас, господин шевалье, я ужасно расстроился, когда увидел, что вы и правда тут.
Славный Ландри Кокнар говорил все это без малейшей рисовки. Он, похоже, просто не понимал, что поступил, как настоящий герой.
Растроганный такой преданностью, Одэ де Вальвер с трудом сдерживал свои чувства. Пардальян молча посмотрел на скромного смельчака, а потом тихо сказал:
— Ты храбрец, Ландри.
— Нет, сударь, — я скорее трус, — жалобно возразил Ландри Кокнар. — И еще какой. Уверяю вас, сударь, что сам я никогда не ввязываюсь в драку. А если меня пытаются в нее втянуть, я, не долго думая, бросаюсь наутек.
— А если убежать нельзя? — спросил Пардальян, невольно улыбаясь.
— Тогда я защищаю свою шкуру… — ответил Ландри Кокнар со свирепой решительностью. — По-настоящему, так и знайте.
И наивно добавил:
— Уж как я над ней, миленькой, трясусь, разрази меня гром!,.
— Ладно, — холодно заметил Пардальян, — будем драться, как львы, — ведь теперь в опасности целых три шкуры.
