Я понимала, что это конец. Так четко и отчетливо, что даже становилось обидно. Словно в замедленной съёмке я видела, как прямо на мою «шкоду» несется огромная груженая фура, скользя колесами по мокрому от дождя асфальту. Она не сможет затормозить, а я не успею вывернуть руль. Да и куда? Мы на мосту. По правую сторону река. По левую — мчится еще один груженый автомобиль.
Вот так, понимая, что именно сейчас оборвется моя жизнь, я попросила все существующие высшие силы услышать меня и взглянуть на эту несправедливость. На то, как из-за мокрой трассы, неосторожности водителя и простой случайности погибает человек.
«Хочу жить», — пронеслось в голове за мгновение до столкновения.
Отмахиваясь от страшного сна, я постаралась проснуться. Прекрасно понимала, что утро уже не за горами, а значит, пора подниматься и собираться на работу. Сегодня совещание назначено на девять утра, на него ни в коем случае нельзя опаздывать.
Да чего же так качает? Я ведь вчера не пила.
Обреченно выдохнув и не дожидаясь звона будильника, я открыла глаза. Да так и замерла, рассматривая темные доски над головой. Сквозь широкие щели между ними виднелось голубое небо, пробивался яркий солнечный свет.
— Это еще что за…
Под руками зашуршало что-то совершенно непохожее на хлопковую простыню.
Медленно сев, я осмотрелась.
Приплыли, Ната. Это еще что за шутки?
Со всех сторон оказались деревянные доски, сколоченные в некое подобие огромного ящика. Над головой они были настолько неплотно прижаты друг к другу, что сквозь щели оказалось возможным рассматривать кучерявые белые облака. Пол тонким слоем устилала сырая и гнилая солома.
Меня опять качнуло, что-то заскрипело. Как колеса… у телеги.
Колеса. Дорога. Машина.
Последнее воспоминание прошило насквозь яркой молнией.
Я ехала в гости к младшему брату. Лешка просил по дороге заехать в магазин и купить к столу вина. Намечался привычный семейный ужин. Настолько привычный, что развитие событий можно было с легкостью предугадать.
После двух бокалов речь опять бы зашла о том, что в свои двадцать восемь я до сих пор не замужем и не нянчу детей. Опять бы ругались на карьеру, которую я все это время строила. Но я была готова обороняться и сводить все в шутку. Как обычно.
Но ничего этого не произошло. Потому что когда я сбросила вызов, то свернула с привычного пути. Поехала в объезд, чтобы заскочить в супермаркет.
А потом на встречку вылетела фура. И…
Я умерла.
Я знаю, что умерла.
Вздрогнув от этих мыслей, я осмотрелась еще раз.
Но если я умерла, то что это? Предсмертные конвульсии? Последние картинки, посылаемые мне погибающим мозгом?
Ущипнув себя за руку, ойкнула. Нет, если бы все было так, я бы не почувствовала боли. Ведь так?
Ящик, в котором меня куда-то везли, опять покачнулся.
Совершенно не понимая, что происходит, я прислонилась спиной к доскам, прикрыла глаза. Хотела собраться с мыслями, а сама… задремала.
Картинка появилась внезапно, вынырнула из темного омута, повисла перед внутренним зрением и задвигалась.
Яркий солнечный свет пробивается через высокие витражные окна. Спиной ко мне стоит худая женщина. На столе между нами лежит увесистый кожаный кошель.
Я знаю, что в нем золото. Много золота.
— Прости. Ты же знаешь, нам нужны деньги. Император хорошо заплатил. Его гарем…
Дальше я не слушала. В ушах шумела кровь, била набатом.
Только что меня продали в гарем человеку, которого я ненавижу больше всего на свете. Которому желаю самой мучительной смерти.
А теперь я должна стать его наложницей? Ни за что!
Ахнув, я открыла глаза и уставилась все на те же доски. Повозка скрипела, через щели прорывался ветер и насыщенные оранжевые лучи солнца.
Не сон! Это все не сон!
Я провела ладонями по лицу, пытаясь понять, как такое возможно. Что это было за видение? Как я могла оказаться в чужом теле, непонятно где?
С чего я взяла, что тело не мое? Да потому что моя кожа всегда была бронзового цвета, а волосы я красила в рыжий. А сейчас я была бледна так, будто просидела под замком всю свою жизнь. А волосы… Густые, длинные, черные.
Нет, о таком перевоплощении я только в книжках читала. В сказках.
Смириться с этим было сложно. Но все же, если посмотреть на ситуацию со стороны, то это лучше, чем превратиться в блин на дороге. Лучше… Ведь так?
Нервный смешок сорвался с губ, из глаз брызнули слезы.
Что за сумасшествие? Это ведь не может быть правдой!
Но никто не спешил на помощь, не пытался объяснить мне, что все это сон или галлюцинации. Наоборот, происходящее указывало на то, что я действительно с кем-то поменялась телами. С кем-то, чья история мне была неизвестна. Кем-то, кого купили для гарема.
Неужели еще существуют гаремы? Или это неофициально? Нет, ну в принципе тем же арабским шейхам должно быть до одного места, легально то, чем они занимаются, или нет. Что-то мне подсказывало, что их капитал позволит откупиться от любых папарацци и законов.
Вопросов было много, они роились в голове, больно жалили. Но я отмахивалась от них, понимая, что, пока я еду в этом гробу на колесах, то все равно ничего не пойму и не узнаю. Зато, когда доберусь…
Добралась к вечеру. Когда солнечные лучи уже не проникали через щели, а по ту сторону хлипких стен опустилась прохладная тьма. Повозка последний раз дернулась и замерла.
