Татьяна Гнедина
Последний день туготронов
Что сказать о том вечере? В тот вечер не горели уличные фонари и дачный посёлок потонул в глубокой темноте. Заколоченные дачи хранили давно забытые тайны. Печально перекликались одинокие сторожевые собаки. Ветер проносился по сухим веткам и исчезал. Далёкие огоньки мигали, как холодные звезды, и казалось, что люди никогда не вернутся в эти края.
Серёжа Раскат медленно шёл по тропинке, переступая через жилистые корни, но ему хотелось опрометью бежать, чтобы эта дорога поскорей кончилась. Если бы не Шторм, он ни за что не приехал бы сюда вечером один.
Где-то послышалось отрывистое тявканье, а потом жалобное повизгивание. Бедный пёс! Наверно, он не раз уже вылизывал пустую жестяную миску, таская её языком по земле. Серёжа пошёл быстрее.
Сторожем Шторм не стал. Он не терпел одиночества и радовался каждому, входящему в калитку. Утром его надо отвезти в город.
При приближении Серёжи пёс залаял навзрыд и заплясал на задних лапах, гремя опостылевшей цепью. Отвязав ошалевшего от радости Шторма, Серёжа взбежал на крыльцо и отпер тяжёлый ржавый замок. Дача стояла, как неприступная крепость в притаившейся темноте, и, войдя в дом, Серёжа почувствовал себя в полной безопасности. Споткнувшись о дрова, сложенные в сенях, он включил свет, захватил охапку полешек и, сопровождаемый радостно повизгивающим Штормом, вошёл в комнату и начал растапливать печку.
Вскоре Серёжа уже сидел за кухонным столом и ел варенье из зимних запасов, а Шторм с весёлой сытостью следил за разгорающейся печкой.
В соседней комнате медленно пробили старые часы. У этих часов был очень долгий и печальный перезвон.
Сначала они немного гудели, а потом начинали играть какую-то давно забытую песню. Их заводили на неделю вперёд и они всю неделю жили своей одинокой и грустной жизнью, исправно, каждые четверть часа, отбивая время в пустом доме. Погудев ещё немного, часы затихли. Серёжа зевнул и посмотрел в окно. Дрожащим косым пунктиром тянулись тонкие полоски осеннего дождя.
«Скорей бы закрыть печку и спать», — подумал Серёжа.
Дрова быстро и дружно догорали. Серёжа поставил перед собой коробку с гильзами и начал скручивать пыжи для старого охотничьего ружья. Сделав несколько пыжей, Серёжа помешал дрова в печке. Часы в соседней комнате снова пропели свою старую песню, а затем пробили девять. Шторм неожиданно вздрогнул, приподнял голову, уши его встрепенулись. Он прислушался, потом рванулся к двери и визгливо залаял.
— Кто там? — крикнул Серёжа.
Никто не отвечал.
«Наверно, кошка!» — Серёжа снова подвинул к себе пыжи.
Но Шторм лаял все настойчивее, и Серёжу охватило беспокойство. «Женька сказал бы, что я трушу», — подумал Серёжа.
— Вперёд, Шторм! — крикнул он и, взяв незаряжённое ружьё, вышел в сени.
Никого! Серёжа резко отодвинул засов и отворил дверь на крыльцо. Шторм завизжал и ринулся по ступенькам вниз. На земле лежал велосипед. Было похоже, что он скатился с крыльца. Серёжа поставил ружьё и огляделся. Вокруг было тихо и пустынно. Дождь перестал, и только капли с крыши громко шипели о лужи. Серёжа спустился со ступенек и подошёл к Шторму, обнюхивавшему велосипед. «0ткуда он взялся?» Серёжа включил карманный фонарик.
Это был очень странный велосипед. Крылья его напоминали изогнутые трубки и заканчивались внизу толстой лиловой улиткой. На руле поблёскивали какие-то светлые кнопки. Серёжа поднял велосипед, и ему показалось, что он слегка дрогнул.
«Ладно, выясню все завтра утром», — решил Серёжи и повёл велосипед в сарай.
Серёжа поставил велосипед в глубине сарая, прислонив его к мешку с картошкой. «Он как будто с неба свалился», — подумал Серёжа, запирая замок на двери сарая.
Шторм ещё несколько раз беспокойно полаял и вошёл в дом вместе с Серёжей.
Поленья в печке превратились в волшебный дворец из красных углей и рассыпались от первого же удара кочерги. Серёжа подошёл к барометру, висевшему на стене, и постучал по нему пальцем. Барометр почему-то показывал «ясно». Серёжа повесил ружьё на место, убрал коробку с пыжами в шкаф и лёг спать. А Шторм ещё долго возился у печки, задрёмывая и просыпаясь с повизгиванием " урчанием. Наконец он затих, и в доме наступила такая тишина, как будто нигде в мире не осталось ни одного звука.
Барометр не ошибся. Утро оказалось удивительно ясным.
Было так ясно, что Серёжа различал даже дырочки в берёзовой коре, которые пробивали дятлы. А сами дятлы, сидящие на голых ветках берёз, были похожи на огромных чёрных попугаев с красными перьями.
Где-то высоко в голубом небе тихо жужжал самолёт, как это бывает жарким, летним днём, когда вокруг стоит ленивая тишина. Словом, в это ноябрьское утро всё было не так, как обычно бывает в ноябре.
Серёжа спрыгнул с постели на холодный пол и сразу же вспомнил про велосипед. Приключение! Шторм, громко стуча лапами, вбежал в комнату и стал бросаться на Сережины босые ноги. Быстро одевшись, Серёжа вышел из дому и пошёл к сараю. Он отворил дверь и вошёл. Около мешков с картошкой велосипеда не было. За спиной Серёжи резко залаял Шторм. Оглянувшись, Серёжа увидел велосипед почти у самой двери. Он медленно перемещался вдоль стены! И никакого гудения! Никаких признаков мотора! Вот его переднее колесо повернулось и… велосипед выполз из сарая.