ПИСАТЕЛЬ — УДИВЛЕННЫЕ ГЛАЗА
Непокорный
«Рукописи не горят» — каким чудесным символом веры одарил Михаил Булгаков всех пишущих! Жизнь будет опровергать его снова и снова тысячи раз, а он будет сиять для них, как Вифлеемская звезда — для волхвов. И опубликование сборника «Портрет незнакомца» Бориса Вахтина останется светлым примером этой сказочной — надеждой придуманной — несгораемости.
Первая книга его прозы вышла на Западе (Борис Вахтин. Две повести. Издательство «Ардис», 1982) всего через год после его смерти в 1981-м. В России писателя Вахтина знали только близкие друзья и читатели самиздата. Несколько своих рассказов и повестей он успел увидеть напечатанными в журналах и альманахах, главным образом — зарубежных («Эхо», «Время и мы», «Метрополь»). Это означает, что «читателям в погонах» он тоже стал известен раньше, чем другим.
В юности Борис Вахтин пробовал свои силы во многих областях, профессией избрал китаеведение, работал в Институте востоковедения Академии наук. Защитил кандидатскую диссертацию, написал докторскую (ее защитить уже не дали), но две темы, две сферы всегда оставались главнейшими для него: русская литература и русская история. Волею судеб и та и другая присутствовали в его жизни с детских лет. Мать — известная русская писательница Вера Панова; дед — морской офицер, отец — журналист, погибший во время террора в 1935 году.
Совсем молодым человеком Вахтин был принят в Союз советских писателей как переводчик китайской поэзии и прозы. Также успешно выступал в роли киносценариста; фильм «На всю оставшуюся жизнь», сценарий к которому он написал совместно с режиссером Петром Фоменко по роману Веры Пановой «Спутники», имел большой успех. Благодаря семейным связям, энергии, эрудиции и способностям он мог бы сделать быструю и успешную карьеру, получить все чины и посты, почести и привилегии, раздававшиеся верным служителям советской литературной империи. Вместо этого он начал упорную и непримиримую борьбу с ней, с ее удушающим и мертвящим всевластием.
1964. Вахтин в зале суда над Бродским, его свидетельская подпись — под стенограммой суда, сделанной Фридой Вигдоровой и облетевшей потом весь мир. Он же — автор и инициатор многих петиций, организатор кулуарных переговоров, приведших в конце концов к освобождению Бродского из ссылки.
1964–1965. Вахтин создает в Ленинграде литературную группу «Горожане» (Борис Вахтин, Владимир Губин, Игорь Ефимов, Владимир Марамзин, позднее — Сергей Довлатов). Он обрушивает на издательство «Советский писатель» нечто неслыханное со времен «Серапионовых братьев», нечто возмутительное и недопустимое — коллективный сборник. (Организация! Подрыв!) Сборник издан не был, но на борьбу с ним литературные власти потратили столько времени и сил, что какие-то другие книги, отмеченные талантом и человечностью, смогли проскочить в это время через цензурные рогатки.
1966, январь. Вахтин выступает в роли ведущего в телевизионной передаче «Литературный вторник» — о сохранении традиций русского языка, русской культуры. Несколько ученых и писателей (Д. С. Лихачев, Вяч. Вс. Иванов, В. А. Солоухин) спокойно обсуждали на экране некоторые огорчительные тенденции в развитии русского языка. Кажется, ничего особенно крамольного не было сказано, если не считать цитаты из письма читателя о том, что, дескать, даже монголы не переименовывали завоеванные ими русские города, как это любят делать нынче. Впрочем, вся атмосфера передачи, с упоминанием имен Пастернака, Зощенко, Солженицына, протопопа Аввакума, с разговорами о русской духовной музыке и о вкладе евреев в русскую культуру совершенно выпадала из разрешенных тогда норм. За допущенный идеологический прокол все руководство программы литературных передач, а заодно и директор телестудии, Борис Фирсов, были сняты со своих постов, а редакторы передачи были уволены.
1966–1967. Вахтин в зале суда над Синявским и Даниэлем, арестованными за публикацию своих произведений на Западе. Сделанные им записи используются в самиздатском бюллетене «Хроника текущих событий». В квартире Вахтиных собираются подписи в защиту осужденных, здесь же узнают последние новости, обмениваются пачками тонких машинописных листов — самиздатскими хрониками.
1968, январь. Борис Вахтин — один из организаторов вечера творческой молодежи в Доме писателей в Ленинграде (среди участников — Иосиф Бродский, Яков Гордин, Сергей Довлатов), после которого «за идеологическую диверсию» был снят с должности директор Дома.
Высокий, спокойный, с дружелюбной и мягкой манерой общения, Вахтин обладал притягательной силой, которая помогала ему подчинять своему влиянию даже людей, далеких от него по взглядам и убежденям. Он знал, как пользоваться ею, умел очень эффективно влиять на ход закулисной борьбы в писательских организациях и принял самое активное участие в перевыборных кампаниях, завершившихся скандальным провалом обкомовских кандидатов на пост первого секретаря Ленинградского отделения Союза писателей — сначала Александра Прокофьева, а несколько лет спустя — Олега Шестинского.
Во время процесса Владимира Марамзина (1975) Вахтин вызвал такое озлобление властей упорным отказом от дачи показаний, что суд вынес специальное постановление в его адрес, тут же пересланное по месту работы — в Институт востоковедения.
