По страницам каменных летописей

— Зачем здесь идем, выше тропа хорошая, крепкая — как раз на ту сопку приведет.

С этими словами обратился ко мне Николай — оленевод-эвенк, который работал в нашей геологической партии. Николай давно просил взять его с собой в геологический маршрут. «Все лето камни на оленях вожу, а как их собирают, не видел», — говорил он.

Сегодня олени нам были не нужны, они спокойно паслись, и Николай был свободен. Закинув за плечо малокалиберку, он легким шагом шел позади меня. Я еще из лагеря показал ту вершину, до которой хотел дойти, и Николай, прекрасно знавший каждый ключик и каждую тропинку в тайге, предлагал самый короткий и удобный путь. Но геологам редко приходится ходить по прямой дороге. Мы свернули с тропы и пошли вдоль небольшого ручья.

Сразу же начались заросли густого кустарника, путь преградили поваленные деревья. Подтягиваясь на руках, влезли мы на огромную, вывороченную с корнем пихту, преграждающую путь. Иглы нещадно колют руки, торчащие во все стороны ветви не дают прохода. Долго приходится выбирать место, куда спрыгнуть, чтобы идти дальше: сплошной стеной стоят вокруг колючие кусты малины и шиповника. Наконец удается встать на землю. Но пройти по земле можно всего несколько шагов. И снова впереди кустарник и поваленные деревья с колючими раскидистыми ветвями.

— Всю жизнь по тайге хожу, такую тяжелую дорогу никогда не выбирал, — говорит Николай.

Но вот кусты немного поредели, и перед нами — высокая большая скала. Если бы мы пошли по тропе, то почти наверняка не заметили бы ее. Я осматриваю скалу, отбиваю образцы камня, записываю свои наблюдения в полевую книжку.

Николай тем временем уже наверху. Он быстро разводит небольшой костер-дымокур, чтобы отогнать комаров, и, улыбаясь, отирает со лба пот.

Мне хочется, чтобы мой спутник понял, что не зря мучились мы, продираясь сквозь кустарник и бурелом, и я, присев на корточки около дымокура, говорю ему:

— Помнишь, как ты однажды рассказал мне историю о лосе — сохатом. По следам на мху, содранной коре дерева, поломанным веткам кустов ты узнал, что он делал в тайге. Для меня эта скала все равно что след для охотника. Она тоже может рассказывать. Я осмотрел скалу и узнал, что очень давно здесь, где сейчас шумит тайга, бушевало море. Синие волны с белыми гребнями пены поднимались и там, где мы пробирались по бурелому, и там, где возвышаются каменистые вершины. Я узнал еще, осматривая скалу, что в то время здесь было очень тепло. Жаркое солнце хорошо прогревало воду. А в воде плавали такие животные, которых сейчас не встретишь ни в одном море, ни в одном океане.

Посмотри на этот белый камень. Он называется известняк. Когда-то он был мягким илом, который оседал на дно моря. А теперь, через много миллионов лет, ил превратился в камень.

А вот еще камень — черный. Я отколол его с этой же скалы, там внизу. Он говорит уже о другом: о страшных огненных расплавах, которые бушевали когда-то в глубинах Земли. Сейчас черный камень холодный, твердый, и в трещинах, которые рассекают его, спокойно пробиваются зеленая трава и кусты малины. Но когда-то он застывал из расплава, сжигавшего все вокруг. Может быть, вместе с этим расплавом поднимались вверх и подземные сокровища, те самые, которые мы должны найти в тайге…

Дымокур догорел. Неумолчно звеня, налетели на нашу стоянку тучи комаров. Мы с Николаем тронулись дальше в путь к другим скалам через бурелом, кустарник, болота.

Много раз приходилось мне за время своей геологической работы рассказывать, так же как я рассказал Николаю, об отдельных событиях истории нашей Земли. Разные у меня были слушатели, и в разных местах велись эти короткие рассказы. Николай слушал их среди дальневосточных сопок, молодой рабочий Петя — на берегу широкой сибирской реки, седой бородатый лесник — в маленькой уральской избушке. Нередко слушателями подобных историй были и ребята — школьники сибирских приисков, которые собирались в нашем походном лагере, если мы разбивали его невдалеке от жилья. Сколько вопросов задавали всегда ребята! Как много хотелось им знать!

Часто, сидя длинными осенними вечерами около таежного костра или возвращаясь из далеких геологических маршрутов, думал я о том, чтобы рассказать подробнее всем тем, кто интересуется прошлым Земли, о геологической истории нашей большой страны, о том, как в земных недрах рождаются подземные богатства, и о работе разведчиков недр — геологов. Постепенно из этих мыслей рождались отдельные главы будущей книги, но потребовалось несколько лет, чтобы написать ее.

Каждая частица этого камня когда-то дышала и деятельно участвовала в великой драме жизни, а теперь это море стало каменным… Мы можем силою мысли и знания воскресить этот давно угасший мир, живший за много миллионов лет до нашего времени.

Академик А. П. Павлов, «Геологическая история европейских морей и земель»

В любом месте нашей огромной страны можно отправиться путешествовать в далекое геологическое прошлое. Мы отправимся в такое путешествие на Русской равнине.

В центре Русской равнины широко раскинулась Москва. Восемьсот лет исполнилось недавно нашей столице. Восемьсот лет назад на месте современной Москвы шумели дремучие, темные леса. Где-нибудь на лесной поляне, на том месте, где сейчас находится улица Горького или возвышаются высотные здания, паслись стада диких оленей, гуляли медведи. По берегу Москвы-реки ютились маленькие деревянные домики.