Вступительное слово президента Академии наук СССР академика Гурия Ивановича Марчука на заседании, посвященном столетию со дня рождения О. Ю. Шмидта (1991 г.).
Я являюсь представителем того, тогда еще очень молодого поколения, которое впервые встретилось с О. Ю. Шмидтом, только начиная свой путь, и Отто Юльевич сыграл в моей биографии весьма немаловажную роль. Но прежде всего о самом О. Ю. Шмидте. Конечно, это был совершенно выдающийся, я бы даже сказал, гениальный человек. Почему он был гениальным человеком? Потому что он был первопроходцем, это был человек, который открывал целые пласты науки и научно-технического прогресса. Я не знаю такой сферы, где бы он ни приложил свой глубокий ум и талант — или к решению какой-либо проблемы, или сам непосредственно инициировал создание новых направлений науки. Возьмите математику: мне, как математику, всегда страшно импонировало, что первые результаты по абстрактной теории групп, которые сыграли выдающуюся роль не только в развитии науки в нашей стране, но и стали известны всюду, во всем мире, на них ссылались выдающиеся ученые, математики, учились по ним, — так вот эти основы были заложены О. Ю. Шмидтом. Он начал именно с математики, но жизнь быстро переместила его на новые проблемы. Может быть, второй проблемой, которая действительно его волновала, стало образование, подготовка кадров, и он еще с самого начала, когда работал в Наркомпросе, Наркомпроде и других организациях только начинающей жить нашей молодой республики, уделял этому свое внимание, прилагал свои силы и способности в области образования.
Но потом О. Ю. Шмидт занялся Арктикой. Он был, как вы знаете, директором Арктического института, и уже там, по-видимому, у него созревали далекоидущие планы покорения Арктики человеком. Но вот — пожалуй, это я помню хорошо, я был школьником — ледокол (трудно, правда, сказать, ледокол это или нет) «Георгий Седов» бороздил бассейн Карского моря, и там впервые открывались острова и структуры Карского моря, и было показано впервые — и опять говорю, впервые показано О. Ю. Шмидтом, — что можно исследовать Северный Ледовитый океан и его окрестности с помощью той техники, которая в то время была. А потом — я думаю, что это всем нам памятно, — экспедиция «Сибирякова», которая знаменует первый, уже действительно первый крупнейший поход. Из Европы к Тихому океану фактически был проложен Северной морской путь. Затем… О. Ю. Шмидт возвращается к Северному морскому пути, уже проводя эсминцы с запада нашей страны в Тихий океан.
И наконец, я думаю, что самая выдающаяся эпопея — это эпопея челюскинцев, когда уже не ледокол, а обычный пароход пытается прорваться через льды, сквозь огромные торосы по Северному Ледовитому океану. «Челюскин» затонул, вы знаете это, но 104 человека были спасены, в первую очередь благодарю мужеству руководителя экспедиции О. Ю. Шмидта.
Я не могу не вспомнить следующий этап его деятельности, когда он освоил Северный полюс. Ведь это была первая научная воздушная экспедиция, когда была произведена высадка, первый десант наших ученых на Северном полюсе, и появилась станция «Северный полюс-1». С тех пор уже много-много лет мы имеем систему, которая была открыта практически О. Ю. Шмидтом.
И наконец, я, как аспирант Геофизического института, — который, как известно, родился из Института теоретической геофизики, организатором которого был О. Ю. Шмидт, — посещал его семинары на совершенно уникальную тему — космология, космогония, как по-всякому ее называли, где О. Ю. Шмидт продвигался буквально как танк, чтобы свои идеи внести в построение модели Солнечной системы. На эти семинары ломились люди из разных учреждений нашей страны — это были геофизики, геологи, это были и мы, аспиранты, которые стремились вобрать что-то новое.
И вы посмотрите: — если всё это себе представить, этапы пути, грани его, огромные заслуги этого легендарного человека, которые были отмечены наградами, то мы увидим действительно уникальную личность, исследователя и ученого. Человека, который всегда хотел что-то новое — и открывал, а потом подкрепляли его всё новые и новые люди, таким образом, он поднял очень много направлений. Да и вице-президентом Академии наук он был два или три года. Это говорит о том, что его реноме как ученого — не только как полярника, исследователя было высоким.
В заключение хочу сказать, что мне повезло с Отто Юльевичем встретиться в 1954 году. В то время он был, если я не ошибаюсь, заведующим отделением геофизики в Московском государственном университете. Я работал в Географическом институте, и О. Ю. Шмидт пригласил меня домой на чашечку чаю и предложил мне работать в его отделе. На меня, еще очень молодого человека, знакомство с легендарной личностью произвело потрясающее впечатление. О. Ю. Шмидт был совершенно удивительным человеком — деликатный, интеллигентный, тактичный, умный. Он предложил мне перейти. Я только что закончил кандидатскую диссертацию и согласился с удовольствием. Через полгода меня избрали доцентом. Я помню, как он позвонил сам, лично, поздравить меня и сказал: «Мы ждем вас на работу». Но через три недели было решение правительства, и меня отправили совсем в другое место — в лабораторию, где я долгих девять с половиной лет занимался атомной энергией. Я очень пожалел, что пересечение наших путей было столь коротким, но я увидел и убедился, что природа рождает таких великолепных людей. Я бы считал, что это был гениальный человек, который всегда что-то открывал, всегда что-то искал и оставил неизгладимый след в науке и в развитии производительных сил нашей страны. Я думаю, что мы долго будем помнить его. Придут будущие поколения и будут помнить вклад О. Ю. Шмидта в этом большом созидательном труде.
