Уважаемый г-н Президент,
Вы заявляете: «Христианство — часть [культурно-исторического, идентификационного кода] Германии, иудаизм — без сомнения, также часть […] Германии, это наша общая, христианско-иудейская, история, но и ислам уже тоже часть […] Германии».
Эти слова, произнесённые Вами 3 октября на торжествах по случаю 20-й годовщины объединения Германии являют собой в своей поверхностности столь глубокое непонимание действительности и столь неуместное желание соединения двух в основе своей несовместимых систем, что вызывают у более или менее осведомлённого человека состояние потери речи.
Я не собираюсь становиться вашим репетитором по истории, но столь явное и безответственное приравнивание реально существующего ислама к желаемому, совместимому с европейскими ценностями сферическому исламу в вакууме, вызывает необходимость энергичного протеста. Прежде всего потому, что политический и воинственно настроенный ислам невозможно никуда никак интегрировать, да и «обычный» ислам более чем достаточно проблематичен.
Неужели Вам не известно, что никто до сих пор ни разу сколько-нибудь убедительно не ответил на вопрос о совместимости ислама со свободой слова и совести, равноправием женщин, плюрализмом, отделением религии от государства, — короче говоря, с демократией? Ислам — чёрная туча, заслоняющая ясное небо XXI столетия, и угрожающе нависшая над Германией в результате абсолютно непродуманной, ошибочной иммиграционной политики.
На самом деле происходит столкновение двух глубоко различных культурных парадигм, и происходит это сразу на нескольких уровнях. Первая — это иудео-христианская, которая, преодолев горькое и страшное наследие предшествующих исторических эпох, через Возрождение, Просвещение, гражданские революции, либеральные ценности, обеспечила громадный прыжок в развитии общества.
Другая — исламская, которая после короткого периода расцвета, способного заставить Запад покраснеть от стыда [за своё тогдашнее невежество], погрузилась — и по сегодняшний день там пребывает — в патриархальность, архаическую стагнацию, характеризующуюся тотальным послушанием, религиозностью, неравенством женщин, патернализмом и безоговорочным следованием религиозным авторитетам.
Это столкновение между традиционно и религиозно обусловленной культурой, глубоко ограничивающей личную свободу, и культурой, которая после многовековых поисков и ошибок создала общество, испытывающее сильнейшее влияние индивидуализма и христианства, но при этом секулярное.
В идущем состязании общественных моделей кроются гигантские проблемы, и сами мусульмане указывают на них. Так, известный турецкий писатель Зафер Шеночак вонзает хирургический скальпель в одну из наиболее зияющих ран: «Едва ли хоть один исламский религиозный мудрец, не говоря уже о благочестивом простеце, желает и может увидеть основную проблему собственной веры, скрытую в её структуре и образе мышления. Они не готовы критически проанализировать собственную традицию, не способны беспощадно к ней самой поставить её перед реальными вызовами современной жизни».
Ему вторит неустрашимый Аббас Байдун, много лет ведущий колонку фельетониста в ливанской газете «Ас-Сафир», вступая в опасную зону запретной рефлексии и самокритики: «Многие из нас ищут отговорок, позволяющих не заглядывать в зеркало, чтобы не увидеть там перекошенную рожу — рожу изоляционистского ислама, исповедующего культ насилия, ислама, постепенно берущего верх над нами в то время, как мы упражняемся в искусстве притворства, ислама, дикая и злобная рожа которого вот-вот станет нашим единственным лицом».
Неспособность исламского мира к самокритике и рефлексии
А что говорят, г-н Президент, «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, что противопоставляют они заклинаниям? В них мусульманин перестаёт взваливать вину за собственные, исламом обусловленные, зло и безобразия, на «Европу», «большого сатану Америку» и «маленького сатану Израиль». В них мусульманин приковывает к позорному столбу неспособность исламского мира к честному взгляду на себя самого, в них называются истинные виновники ужасающего положения вещей в исламском мире — собственные элиты. И вслух произносятся вещи, которые немусульманин вряд ли когда-нибудь осмелился бы произнести: проблема — не в миграции, проблема — в исламе!
Огромная, революционно перезревшая часть человечества — «умма», сообщество мусульман, разделена внутри себя непримиримо и причудливо. Она захлёбывается в собственных отсталости и неподвижности, обусловленных особенностями исповедуемой религии и порождённой ею культуры. И к тому — угрожающий восклицательный знак: призрачный мир нефтяных набобов, полный фальшивой мишуры и похожий на жирное пятно — грязное пятно безграничного, питаемого немыслимым богатством, цинизма. «Это ничем хорошим не кончится», говорит писатель Орхан Памук.
Но и в Германии, г-н Президент, раздаются голоса мусульман, весьма скептически рассматривающих перспективы вхождения исламского дискурса в иудео-христианскую цивилизацию.
Так, теолог из Ирана Хамида Мохаджени предупреждала: «Внутриисламские просветительские тенденции потребуют от 20 до 30 лет, чтобы ислам смог европеизироваться, — и при этом нет никакой гарантии, что такие тенденции не потерпят крах и не будут поглощены традиционным исламом».
