— И это будет совершенно необитаемый остров?
— Почти…
— Любопытная оговорочка. Почти необитаемый остров, то же самое, что почти невинная девушка, — Михаил усмехнулся и добавил любимую свою поговорку: — Нельзя быть немножко беременной.
— Остров необитаемый, — терпеливо повторил администратор. — Но вы же понимаете, что в наше время неоткрытых островов нет. На любой островок, если он чуть побольше салфетки, когда-то высаживались люди, порой что-то строили, и лишь потом он вновь становился необитаемым. В наше время необитаемым считается остров, на котором нет постоянного населения. Нам принадлежит больше двадцати необитаемых островов в различных частях Мирового Океана, но на каждом из этих участков суши есть следы пребывания людей. Это может быть автоматический маяк, который нужно время от времени проверять, на некоторых островах расположены метеостанции; обслуживающий персонал которых объявляется раз в три месяца. На одном вулканическом островке выстроена сейсмостанция, но туда наблюдатели прилетают лишь во время извержений, которых на моей памяти не было.
— Вулкана — не хочу, — быстро сказал Михаил. — Я уже видал Везувий и Тенерифе — ничего интересного.
— Хорошо, вулканический остров мы из списка исключим, — покладистость администратора не знала пределов. — А по поводу метеостанций вы можете не волноваться: вы будете высажены в самом дальнем конце острова, так что отыскать человеческое жильё вам, скорей всего, не удастся, даже если вы специально займётесь этим. Вы не найдёте даже маяк, современные радиомаяки башен не имеют.
— А корабли…
— Корабли, там, где они есть, видно издали, но к берегу они не подходят. Так что, экзамен на выживание будет вполне серьёзным. Помощь можем оказать только мы, остальные даже не будут знать, где вы находитесь.
— Замечательно! Это меня устраивает, как нельзя лучше.
— Теперь несколько организационных моментов. Вы можете взять с собою какие угодно вещи и любое оборудование. Не допускаются только средства связи, а в остальном, берёте с собой что угодно, по собственному усмотрению. Мы не даём даже рекомендательных списков. Единственное ограничение — вес. Общий вес взятого, включая вашу одежду и предметы личной гигиены, не должен превышать ста килограммов. Назад вы можете вывезти также сто килограммов, так что если разживётесь на острове какими-то сувенирами, часть оборудования придётся бросить.
— Разумно, — Михаил кивнул согласно. Вид он сохранял самый деловой, но в глазах забегали чёртики, выдававшие, что хозяин думает вовсе не о сохранении оборудования или, во всяком случае, нечто в этом требовании показалось ему крайне забавным.
— Вы пробудете на острове ровно тридцать дней, — продолжал администратор тоном, каким внушают малолетнему неслуху, что вести себя следует прилично. Говорят внушительно, не ленясь повторить, но знают, что едва сорванец останется один, все наставления и добрые советы будут забыты в ту же минуту. — День приезда и день отъезда в сумме считаются за один день. Так что, вернётесь вы пятнадцатого сентября.
— Продлить срок будет можно?
— Нет. Только перезаключив новый контракт. Но при этом вам, практически наверняка попадётся другой остров, на котором придётся обживаться заново. Но вы не расстраивайтесь, тридцать дней в полном одиночестве, — многие не выдерживают именно отсутствия общества, и через неделю или две посылают сигнал бедствия, хотя их жизни ничто не угрожало.
— А что может угрожать жизни? Насколько я помню географию, на маленьких островах крупных хищников не встречается.
— Не скажите… А остров Комодо? Там водятся драконы. К сожалению, Комодо — остров обитаемый, там имеется постоянно действующая биостанция. Драконов охраняют, изучают, подкармливают… Да и вообще, остров со столь уникальной фауной мы не смогли бы приобрести. И, тем не менее, опасности на островах встречаются, и я не вправе предупреждать вас, какие именно. Если угодно, можете проконсультироваться со специалистами по выживанию, думаю, их адреса несложно отыскать, тем более, что на сборы вам даётся три дня.
— Обойдусь без консультаций, — проворчал заказчик. — Где контракт?
— Контракт у меня, сейчас подпишем. Но, должен заметить, вы слушаете невнимательно. Я только что говорил, что вам нельзя брать средств связи, а через минуту упомянул о сигнале бедствия. Почему вы не спросили, как это можно осуществить?
— Ну, и как?
— Вам выдадут телефон с одной кнопкой. Единственный номер, по которому вы сможете позвонить — мой. Звонок означает разрыв контракта и немедленную эвакуацию. При этом весь ваш залог автоматически пропадает. Так что не советую нажимать кнопку, когда захочется просто поболтать. Вес телефона в общем весе багажа не засчитывается. Всё это прописано в контракте. Будете подписывать?
— Непременно. Давайте его сюда.
* * *
Через три дня Михаил появился на вертолётной площадке бюро экстремального туризма. Его багаж умещался в двух преогромных сумках, с какими в недавнее время разъезжали по сопредельным странам челноки, боровшиеся с засильем дефицита в российской жизни. Сегодня такую тару можно встретить только на вещевых рынках и на вертолётной площадке бюро экстремального туризма. Там, где в расчёт принимается каждый грамм, сине-белые сумки из фибропластика оказываются самыми практичными.
