Молодая светловолосая девушка следила через огромное стекло за взлетающими в воздух серебристыми птицами. Глаза у нее, как у ребенка, впервые увидевшего это чудо, были широко открыты. Она и не скрывала своих чувств. Ее всегда манили к себе эти загадочные тяжеловесные металлические конструкции, созданные руками человека. Когда самолеты взмывали в небо, заполняя все вокруг жутким гулом, сердце у девушки замирало от непонятного ей самой детского восторга.
Будучи совсем маленькой девочкой, она всякий раз, затаив дыхание, отправлялась в аэропорт, зная, что сейчас состоится очередная встреча с чудом. И пусть самой ей летать приходилось не так уж часто, но каждое свое свидание с аэротехникой она воспринимала как внеочередной праздник. Каждое посещение аэропорта запоминалось ей надолго. Это было особенное чудо в ее жизни.
Огромные махины, только что тяжело и прочно стоящие на земле, неожиданно взмывали в воздух и уносились прочь, оставляя после себя лишь гул и светлую дорожку в небесах. Это было торжество человеческого разума над силой природы. Неспособный летать, человек все-таки смог обуздать воздушную стихию – небеса.
– Леся, – услышала девушка громкий голос за спиной, – чего ты там застряла?
Обернувшись, Леся увидела свою подругу Киру, призывно машущую ей рукой.
– Пойдем в зал ожидания. Уже рейс объявили! Скорей!
Леся встрепенулась и поспешила к подруге. Они покинули главное здание аэропорта и очутились в маленьком зале ожидания. Никаких самолетов отсюда не было видно. Но Леся не роптала. В конце концов, речь шла именно о ее собственном родном дяде. Кира имела к этому событию опосредованное отношение, но все равно торчала в аэропорту вместе с Лесей.
Подруги встречали дядю Костю, прибывающего из Франкфурта в гости к своей российской родне. В отличие от Леси, которая происходила от другой ветви, дяде Косте посчастливилось иметь немецкие корни. Это только теперь выяснилось, как же ему повезло с родословной. А в сороковых годах прошлого столетия, когда всю родню дяди Кости – бабушку с дедушкой и его папу – сослали с теплых и привольных волжских земель в далекий и сухой Казахстан, так никому не казалось.
Первые годы на новом месте оказались для семьи Зельц настоящим адом. Но человек, если хочет выжить, способен привыкнуть ко всякому. Немцы – народ трудолюбивый и мирный. И даже будучи под надзором, они умудрялись и работать, и зарабатывать, и строить себе хорошие дома, и привыкать к новой родине.
Но когда после исчезновения «железного занавеса» между Советским Союзом и всем капиталистическим миром объединенная и обновленная Германия открыла двери для своих дочерей и сыновей, дядя Костя оказался в числе первых, кто решился воспользоваться приглашением далекой исторической родины. В Казахстане в те годы его уже ничто не держало. Ветер свободы выдул последние здравые мысли из голов бывших советских граждан. Свобода опьяняла со всеми вытекающими из этого последствиями: драками, пьяным угаром и последующим раскаянием.
Впрочем, в те годы до раскаяния было еще очень далеко. Должно было пройти почти двадцать лет, чтобы бывшие советские республики начали осознавать, как сильно они сглупили, разорвав многолетний союз. И как мало дала им пресловутая независимость от большой и сильной России. Но к этому времени дядя Костя был уже за границей, осваивал совсем другие земли и знакомился с совсем другими людьми.
По словам дяди Кости, жизнь в Германии не была сахаром. Особенно на первых порах, хотя страна и сделала все от нее зависящее, чтобы знакомство ее заблудившихся детей с родиной прошло безболезненно для обеих сторон. И все равно было очень трудно привыкнуть к новому миру, такому отличному от всего того, что знал дядя Костя.
Многим это так и не удалось. Они вернулись обратно в Россию.
Но большинство немцев все же остались, прекрасно сознавая, насколько это выгодно. Можно подкопить на старость лет, а потом вернуться в любимую Россию. Немецкая пенсия будет настоящим богатством. Две тысячи евро – такие деньги российским пенсионерам и не снились.
В числе оставшихся был и дядя Костя. Он выучил знакомый с детства немецкий язык в том объеме, который требовался для поступления на государственную службу, сдал необходимые квалификационные экзамены. И, как и прежде, стал работать учителем математики. В этом предмете есть масса достоинств. И одно из них заключалось в том, что, на каком бы языке ни преподавался предмет, основа останется неизменной, пришедшей к нам еще от времен древних греков – Евклида, Архимеда и Аристотеля.
И вот теперь, уже будучи добропорядочным немецким пенсионером, дядя Костя вознамерился навестить родную Россию. Годы упорного труда на благо Германии принесли свои плоды. И остаток своих дней дядя Костя собрался приятно провести в стране, которая все еще была близка его менталитету.
– Ну, где же они? – в волнении переминалась с ноги на ногу Кира. – Ты уверена, что узнаешь его?
– Он сам нас узнает.
– Неужели у нас нет ни одной его фотографии?
– Ты что, забыла? У нас дома остались лишь фотки, где дяде Косте лет десять. А сейчас ему уже за пятьдесят.
