Бывают очерки нравов, очерки различных явлений жизни, исторических событий и т. п. Но до сих пор еще не бывало у нас очерков исторических исследований. Ныне г. Полозов дарит нам такой очерк. Чье же это исследование очертил г. Полозов? Свое собственное. Зачем же он был столько недобр, что не дал нам самого исследования, а издал только очерк его? Может быть, само исследование готовится еще впереди? О, храни боже от подобной напасти всякую душу православную!..
Главная мысль, выраженная в «Очерке исследования» г. Полозова, состоит в том, что Борис Годунов, мудрый, великодушный, благочестивый правитель, добродетельный отец семейства, великий, гениальный государственный человек, оклеветан летописцами, действовавшими так «из зависти к его уму, силе и величию» («Очерк», стр. 17). Побуждения к написанию книжки изложены в конце «Очерка» в следующих словах: «Когда я бываю в Троице-Сергиевом монастыре, то всегда поклоняюсь, с невыразимым чувством глубокого прискорбия, полуразрушенной, сиротеющей и как бы отверженной гробнице Годуновых!.. Мне слышится из глубины ее тихий вопль этого злополучного и добродетельного семейства, тщетно, в продолжение 260 лет (зачем же 260? Годунов умер в 1605 году), просящий, как милостыни, правосудия у потомства!.. Мне как-то неловко и совестно оставаться долго перед этою красноречивою могилою, как перед заимодавцем, которому я не в состоянии уплатить долг мой!.. Чувство тягостное… и я решился выразить его во всеуслышание…» (стр. 97–98).
Все точки и знаки восклицания в выписанном нами месте принадлежат самому автору. Они достаточно свидетельствуют о той степени усердия, какую произвел в нем «тихий вопль, раздавшийся из красноречивой могилы злополучного и добродетельного семейства».
Великость усердия автора к мысли, внушенной ему «тихим воплем», выразилась особенно в неутомимости списыванья. Неутомимость эта поистине изумительна была бы даже в самом ученом исследовании; тем более поражает она в «Очерке» исследования. Почти сорок страниц (из 100) занято в очерке сплошною выпискою из «Сказаний современников о Димитрии Самозванце», изданных г. Устряловым.{1} Мало того – вслед за выпискою опять следует пересказ того, что в ней содержится, то есть опять то же самое переписывается, только уже не сплошь, а по клочкам. О мелких выписках из Карамзина (которого г. Полозов, с необычайною ядовитостью, именует постоянно летописцами) нечего упоминать. Но страсть к переписыванью до того обуяла г. Полозова, что он, переписавши из своего исторического исследования некоторые части для составления из них очерка исследования, не удовольствовался тем и переписал еще страниц 20 из «Очерка» в предисловие к драме своей!.. У г. Полозова должны быть удивительно развиты канцелярские способности – к переписке бумаг и к сочинению экстрактов: этим только и можем мы объяснить одновременное появление в двух разных книжках одних и тех же выписок, сделанных им из его «исторического исследования», которое пока скрывается еще в неизвестности, но «Очерк»
