После того, как Бог подписал прогноз погоды на будущую неделю, — он отставил самопишущее перо и спросил коротко:
— Всё?
— Всё, сир, — подтвердило Время и протянуло деликатную руку. Бог вложил в неё стопку резолюрованных бумаг и несколько тонких запечатанных конвертов. Добавил сухо, по-деловому:
— Джон Рокфеллер сейчас в Великобритании, другим адресатам — как всегда.
Время нежно перехватило бумаги и укатило прочь. Не забыв прикрыть дверь рабочего кабинета Господа Бога.
Это повторялось каждый вторник. Куча документов на подпись и составление приватных писем. Климатические прогнозы, смена политических режимов и обстановок, возникновение катастроф, смещение пространственного континуума в отдельных районах планеты Земля, экономические курсы и модели, и многое другое — требовало Божьей резолюции. Собственно события готовил кабинет министров, где Время являлось премьером. Часть документов шла в открытый доступ, а часть — группе доверенных товарищей из числа масонов.
Бог набил трубку, закурил, встал и подошёл к окну. Посмотрел вдаль и увидел Чудеса на лужайке с ромашками. Обменялся с Ними тёплой улыбкой и почувствовал, что бытие стало проще. Улыбка лечит даже тогда, когда ты не болеешь. И даже тогда, когда ты — Бог.
— Тук-тук, — отворилась дверь и в щель ввинтилась бесбашенная голова Судьбы:
— Прибыли журналисты! — залихватски выкрикнула девушка, она же Божий секретарь-референт.
***
Дьявол сидел за пресс-столиком рядом с Богом и, несколько лениво, разглядывал братию с микрофонами, камерами и планшетами. Он пыхтел сигаркой и пил сок «Rich», причём весь сегодняшний день. Журналисты набились в Конференц-зал битком. Из года в год, из столетия в столетие, повторялось одно и то же. Большая суета, настырные вопросы, ответы разной степени честности. Как и на любом релизе.
Отвечали два бизнес-партнера, владеющие (к тому же) всей полнотой политической власти — Бог и Дьявол. Обязанности спикера протокола несло Время, в своей длинной до пят тёмной сутане, похожее на священника. Иногда, по особо важным вопросам, приглашали членов кабинета министров: герра Войну, мадам Катастрофу, донну Справедливость, великого первооткрывателя Мечту, фрау Жадность… Изредка просили приехать госпожу Вангу или месье Нострадамуса, — чаще всего их заявляли тогда, когда они желали поболтать с подлинными земляками. Раз в десятилетие примерно.
Журналисты тискали в нетерпеливых ладонях Божьи резолюции и перекрикивали друг друга, сверяясь с листками. Важен не сам ответ, а тон голоса и контекст:
— Родит ли дочь президента США?
— А урожай риса в Китае?
— Бросит ли Мадонна нового бой-френда?
Сегодня вопросы сыпались незатейливые, хоть и с обычной бойкостью, и Дьявол немного скучал. Его роль была отвечать на неудобные вопросы. Бог не умел этого делать, каждому своё.
— Когда на Земле случится атомная война? — наконец, прозвучал неудобный вопрос. Его задал узкоглазый парень (то ли китаец, то ли японец), которому одна из Минуток любезно предоставила такую возможность, дав микрофон.
Бог с интересом покосился на партнёра. Тот сплюнул в сторонку и сказал с ухмылкой:
— Атомной войны не будет. Но будет Третья мировая.
В зале вдруг наступила тишина. Полнейшая и первозданная.
— Ну, и…? — выдохнула тусовка.
— На неудобные вопросы принято отвечать неудобно, — звонко произнесло Время. — А если по-другому, то и будет по-другому. Эй, девоньки!..
В углу зала возникла фееричная девушка, лет двадцати, похожая на цыганку, с чёрной косой в руках. Смерть! Она, легко касаясь паркета, пританцовывая, подбежала к японцу.
— Милый! — со страстью выдохнула Смерть, открывая его рот поцелуем. Через мгновение оторвала свои уста от азиатских губ. В руке игривым металлом блеснула Ф-1. Смерть изящными зубками сорвала чеку и с очаровательной гримасой — затолкала гранату китайцу в рот. Нежно подмигнула ему и отпрыгнула.
Азиат машинально глотнул и окаменел, чутко прислушиваясь к себе. Со стороны хорошо было видно, как граната проскользнула по гортани и застряла в районе грудной клетки. А после… прогремел приглушённый взрыв, китайца ощутимо качнуло, клочья тела и костей разлетелись кругом, забрызгав близстоящих писак ошмётками любознательной органики. Остов японского скелета с обгоревшими кусками мяса — рухнул на паркет.
— Мать!.. — единогласно ахнула толпа журналистов, независимо от национальности.
Дьявол усмехался. Бог хмурился. Время стояло рядом с индифферентным видом.
