К машинам, стоявшим у центрального входа Домодедовского кладбища, медленно возвращались люди, о чем-то тихо переговариваясь. Несколько особняком шли два молодых человека, тоже перебрасываясь фразами. Один из них был менеджером по рекламе в компании «Салют-777», а другой был начальником аналитического отдела той же компании. Молодые люди возвращались с похорон своего шефа, Ступина Кирилла Николаевича, которого только что похоронили в фамильном склепе его семьи.
— До сих пор не могу в себя прийти и поверить, что нашего шефа больше нет, — вздохнул Коновалов. — Ведь совсем здоровый мужик был, никогда не жаловался на сердце, а тут вдруг, в один миг, раз — и нет человека. Вот она, жизнь-то какая, непредсказуемая! Бегаем, суетимся, чего-то добиваемся, спорим, ругаемся, а в один прекрасный момент… Вот и наш шеф — на износ работал, миллионы свои зарабатывал, а в результате ничего ему теперь не нужно.
— Да, это ты верно сказал, ему больше ничего не нужно, ни работы, ни денег и никаких других благ, — согласился с другом Смирнов. — Если честно, я всегда восхищался шефом, мне казалось, что он двужильный, и вдруг такой неожиданный исход! А ведь он совсем не старый был.
— Как видишь, не выдержали эти жилы, — нахмурился Коновалов. — Смерть ведь не разбирает, кто перед ней, молодой или старый. Что теперь говорить об этом? Человека нет… одним словом, царство ему небесное и земля пухом. Как ты думаешь, что теперь с компанией будет?
— А что с ней будет? — пожал плечами Смирнов. — Небось вдова продаст все с молотка нашим конкурентам за хорошие деньги, вот и все дела.
— Не хотелось бы, чтобы так случилось, шеф столько лет строил этот бизнес, столько препятствий ему пришлось преодолеть, пока на такой уровень компанию вывел. Помнишь, нам с тобой Хабаров об этом рассказывал?
— Отлично помню, — вздохнул Смирнов. — Хабаров вместе с Кириллом Николаевичем, можно сказать, у самых истоков «Салюта» стояли. Попыхтеть шефу пришлось, мама не горюй!
— И после этого отдать компанию чужому дяде, — болезненно сморщился Коновалов. — Нехорошо как-то… неправильно.
— Не нам это решать, мы с тобой люди маленькие.
— Согласен, только все равно…
— Володя, успокойся. Нам-то что переживать по этому поводу? В принципе, какая нам разница, кто в начальники попадет? — пожал плечами Смирнов. — Мы люди подчиненные, как работали, так и будем работать, лишь бы зарплату исправно платили.
— Не скажи, Витя, ой не скажи, — возразил Коновалов. — Еще не факт, что нас вообще теперь в компании оставят. У нового начальства наверняка свои люди найдутся, чтобы их на наши должности поставить.
— Ты так думаешь?
— А что здесь думать-то? Так испокон веку было: «Новая метла по-новому метет». Вот и нас могут этой самой метлой — да за дверь.
— Да уж, неприятно будет, — согласился с другом Виктор. — Может, все-таки вдова не сделает такую глупость и не продаст компанию?
— Продаст, как пить дать, продаст. Руководить она не сможет, женщине это не под силу, поэтому… сам понимаешь. Разве до компании ей сейчас?
— Может, ты и прав. Когда человек привык жить и ни о чем не думать, зная, что за него все решат, все сделают, и вообще… Понятное дело, не потянуть вдове такой тяжелый воз, здесь мужская рука нужна, а они вдвоем с дочерью остались. Говорят, даже родственников никаких у них нет, вон на похоронах были одни сотрудники и друзья-знакомые.
— Дочку шефа, Екатерину, жалко, на ней прямо лица нет. Мне Анфиса рассказывала, что у них с отцом всегда были очень доверительные отношения, сейчас это большая редкость. Ясное дело, его смерть для девушки — большой удар.
— Анфиса, говоришь? — усмехнулся Смирнов, хитро глянув на друга. — Да, хорошенькая секретарша у нашего шефа! У тебя с ней как?
— В каком смысле?
— Ну, я имею в виду, серьезно у вас или просто развлекаетесь?
— Я не могу сказать, как там с ее стороны, серьезно или нет, не разобрался еще, а что касается меня… скрывать не буду, она мне очень нравится, — откровенно признался Коновалов. — Анфиса хорошая девушка и, главное, порядочная, а в наше время это дорогого стоит. Сам знаешь, что современным девушкам в первую очередь нужно. Деньги, снова деньги и еще раз деньги! И, если они у тебя есть, остальное совсем не важно, даже если ты — последнее дерьмо.
— И ты уверен, что Анфиса не такая?
— Да, уверен, и если у нас все получится, возможно…
— Смотри, вон вдова с дочкой идут, — перебил Виктор друга, кивнув в сторону кавалькады машин. В одну из них садились две женщины. Девушка едва держалась на ногах, и мать с охранником поддерживали ее под руки, чтобы она не упала.
— Я слышал, Екатерина вроде в Англии учится? — спросил Смирнов.
— Да, в Англии, в каком-то престижном Лондонском университете образование получает, только позавчера на похороны отца оттуда прилетела, — ответил Владимир, наблюдая за скорбной картиной. — Еще повезло, что как раз новогодние каникулы начались, хоть подольше с матерью сможет побыть. Плакала она очень сильно, прямо навзрыд, — сочувственно вздохнул он. — Я, глядя на нее, чуть сам не разрыдался.
— Да, я тоже видел, как дочь плакала, а вот мамаша ее как каменная у гроба стояла. Ты заметил, что вдова даже ни одной слезинки не проронила? Платочек к глазам прикладывает, а они сухие.
