Эдвард Экс проснулся, зевнул и потянулся. Он покосился на солнечный свет, льющийся через открытую восточную стену его однокомнатной квартиры, и подозвал свою одежду.
Она не подчинилась! Экс прогнал сон и повторил приказ. Но дверь шкафа оставалась закрытой, а одежда не двигалась. Основательно встревоженный, Экс вскочил с кровати. Он вновь начал формулировать ментальную команду, но остановил себя. Нельзя паниковать. Если одежда не подчиняется, значит в этом виновато его полусонное состояние.
Экс неторопливо повернулся и пошел к восточной стене. Он откатил ее ночью и сейчас остановился, глядя на город, у той грани, где обрывается пол.
Было рано. Молочники уже доставляли молоко на террасы. Мужчина в вечернем наряде пролетел мимо, как раненая птица. Пьян, заключил Экс по неуверенной левитации. Мужчина накренился, увернулся от молочника и, недооценив высоту, упал с двух футов. Чудом он сохранил равновесие, потряс головой и продолжил свой путь пешком.
Экс ухмыльнулся, наблюдая за его вихлянием по улице. Там для него будет безопаснее. Никто не пользуется улицами, кроме Нормалов или психов, которые захотели по какой-нибудь причине прогуляться. Но левитировать в таком состоянии… Либо его зажмет телепортационный парашют, либо он свернет себе шею между домами.
За окном пролетел разносчик газет. Из кармана на его бедре высовывались защитные очки. Паренек выровнял дыхание и взлетел к особняку, выстроенному на крыше двадцатиэтажного небоскреба.
Особняк, думал Экс, вот это жизнь! Он жил на четвертом этаже настолько старого здания, что здесь была даже лестница с лифтом. Вот когда он закончит Университет Микровски… когда получит степень…
Но сейчас не время было мечтать. Мистер Сплен не любил опозданий, а работа в его магазине позволяла продолжать учебу.
Экс открыл стенной шкаф и оделся. Потом совершенно спокойно приказал постели убраться. Одеяло наполовину приподнялось и упало назад на кровать. Экс сердито повторил приказ. Простыни лениво разгладились, одеяла медленно поползли на место. Подушка двигаться не желала.
После пятого приказа подушка легла в изголовье кровати. Уборка постели заняла пять минут. Обычно на это требовались секунды.
Ужасная мысль потрясла Экса, его колени ослабли, он был не в состоянии управлять простейшей телепортацией! Это болезнь.
Но почему? Как она началась? Он не испытывал никаких необъяснимых напряжений, не ломал голову над безнадежными проблемами. Он только начал жить в свои двадцать шесть! Занятия в университете шли успешно. Его главный показатель был в первой десятке, а показатель восприимчивости — у высшего уровня Спящего. Почему это должно было случиться с ним? Почему именно его угораздило подхватить последнюю оставшуюся на земле болезнь?
— Будь я проклят, если плохо себя чувствую, — сказал Экс громко и вытер с лица пот.
Он быстро скомандовал стене закрыться, и она сделала это! Мысленной командой он открыл кран, левитировал стакан, наполнил его и донес до себя, не уронив ни капли.
— Временная блокада, — сказал он сам себе, — флюктуация. Возможно, я просто перезанимался. Больше общения, вот что мне надо.
Он послал стакан назад, любуясь его скольжением по воздуху и игрой солнечных бликов на гранях.
— Я так же хорош, как и вчера, — сказал Экс.
Стакан упал и разбился.
— Просто временное потрясение, — придумал он новое оправдание. Конечно, следует обратиться в службу пси-Здоровья для проверки. Если твои пси-возможности повреждены — не медли. Иди проверяйся.
Но агенты службы пси-Здоровья нервные ребята. Если он попадется им на глаза, ему гарантировано несколько лет лечения в одиночке. И все — ради безопасности.
Это будет концом. Экстраверт в высшей степени, Экс понимал, что никогда не сможет выдержать одиночного заключения. Оно полностью разрушит его пси-возможности.
— Тупицы! — Выругавшись, Экс подошел к отодвигающейся стене, посмотрел вниз, напрягся и выпрыгнул. В какое-то ужасное мгновение ему показалось, что утрачены даже основы искусства левитации. И лишь взяв себя в руки, он полетел к магазину мистера Сплена. Летел Экс покачиваясь, как раненая птица.
Штаб-квартира пси-Здоровья располагалась на восемьсот третьем этаже гудящего от активности здания. Посыльные влетали и вылетали в огромные окна, проносились через комнату, чтобы бросить свои отчеты на стол приема. Другие отчеты телепатировались, записываемые конторскими девицами с телепатической чувствительностью третьего класса. Образцы телепортировались через окна. Худенькая пси-девушка четвертого класса собирала отпечатанные бумаги и левитировала их через комнату регистрирующим клеркам.
Трое посыльных, смеясь, влетели в окно. Перелетая через комнату, один из них зацепил кипу отчетов.
— Почему вы так неосторожны? — сердито спросила девушка четвертого класса. Ее бумаги упали на пол и пришлось левитировать их назад.
— Извини, сладкая моя, — сказал посыльный, опуская отчет на стол. Он подмигнул ей, сделав петлю под потолком, и вылетел в окно.
— Нервы, — промурлыкала девушка, глядя ему вслед. Оставленные без ее внимания бумаги начали опять расползаться.
Конечный продукт всей этой деятельности возвышался на черном столе старшего офицера Здоровья Пола Мэрина.