Рыцарь на грифоне — это не только целая тонна жестковатого но, в общем-то, довольно вкусного мяса, шкура очень похожая на львиную, груда удивительно мягких перьев и набор не самого плохого зачарованного металлолома. В комплект также входит способный перекусить человеческое тело на две части клюв, острейшие когти, а также всадник, в обязательном порядке способный на образцово-показательное уничтожение ближнего и дальнего своего. Как правило, ко всему вышеперечисленному прилагается еще и непомерно раздутое высокомерие рассекающего небеса благородного воителя по отношению ко всяким презренным простолюдинам, посмевшим встать на его пути. В особо запущенных случаях оно даже пытается перерасти в натуральный пафос, бессмысленный и беспощадный. Например, как у того экземпляра, который секунд пять назад вместе со своим скакуном упал с воздуха на тот участок стены, что я защищаю, с одного взмаха удлинившегося метров на десять светящегося клинка, обрубил все пять стволов установленного на орудийной площадке авиационного пулемета, использовав покрытую рунами перчатку-концентратор на второй руке стеганул вокруг пучком молний...А после заставил своего пернато-мохнатого скакуна встать на дыбы, задрал меч к небесам, принимая картинную позу, раскрыл пошире свою хлеборезку и принялся вещать.
— Знайте, черви, что сегодня вам предстоит пасть! — Распинался сверкающий полированным металлом придурок, у которого в голове видимо все имеющиеся извилины шлемом натерло. Впрочем, стоило признать, некоторые основания для самоуверенности у этого типа все-таки были. Например, продемонстрированное боевое мастерство, ведь повторить его подвиги девяносто девять процентов людей было попросту не способно. Или зачарованные доспехи, не только выдержавшие очередь в упор из уничтоженного авиационного пулемета, но и сумевшие отвести в сторону пули как от открытого лица, так и от пернато-мохнатого скакуна, бронированием не отягощенного. А еще пять-шесть сотен коллег, сейчас активно приземляющихся на стене тут и там или прямо с воздуха уничтожающих наши огневые точки. Не стоило забывать также про два десятка массивных осадных башен, неторопливо ползущих к линии укреплений вместе с парочкой таранов, взятых видно ну просто за компанию. — И падете вы от руки сэра Леори...Кгрхф!
Имя благородного рыцаря вовсе не было таким уж сложным и несуразным. Наверное. Просто его прекрасная дикция, над постановкой которой наверняка трудились квалифицированные логопеды-ораторы или как там на его родине данные специалисты называются, малость пострадала из-за моего кинжала, материализовавшегося прямо в открытом рту, и отнюдь не с нулевой инерцией. Движущееся ненамного медленнее пули узкое трехгранное лезвие, которым так удобно бить по брешам на стыке разных частей лат или в смотровые щели шлемов, мгновенно прошло через небо и вошло в мозг. Рыцарь мог бы и сдержать такой удар — живучесть подобных кадров иной раз позволяет им и с наполовину срезанной башкою драться, пусть даже недолго и не очень хорошо. Однако, нанесенная на клинок руническая гравировка полыхнула пламенем, и крохотный внутричерепной взрыв вынес наружу запеченные мозги благородного воителя через уши, глаза, рот и нос.
— Ты заплатишь за это, мерзавец! — К чести второго рыцаря, которому чем-то приглянулся мой участок стены, кричать он начал уже после того как атаковал. В момент, когда им был издан первый звук, через мое тело уже прошла третье стрела. Насквозь. Не оставив после себя ни крови, ни раны, ни грязных пятен на одежде, чему я был ну просто очень рад. Никогда не любил дырки штопать и тем паче заращивать, потому и приложил немало сил к тому, чтобы научиться малость смещать себя из реальности. А когда враг полностью договорил свою громкую и пафосную фразу, то меня уже должно было проткнуть двумя десятками снарядов, за доли секунды извлеченных из колчана со свернутым пространством, легших на тетиву и отправившихся в полет. Причем каждый новый снаряд от других чуть-чуть отличался, неся иное зачарование, ибо противник методом тыка пытался понять, чем надо убивать такого красивого и не сильно материального меня. Профессионал! Впрочем, и мы отнюдь не лыком шиты, успев очень-очень многому научиться благодаря жесткости, алчности и беспощадности «наставников», толпами приходящих за нашим имуществом, свободой и жизнями.
В моей руке возник верный кинжал, вернувшийся обратно в ладонь своего хозяина, и артефакт немедленно оказался запущен в новый полет. Оружие не было просто брошено в рыцаря, иначе бы наверняка ушло в сторону благодаря действию защитных чар или просто отбито рукой — наши враги могли являться высокомерными засранцами и моральными уродами, но умение драться в них начинали вбивать раньше, чем заканчивали вливать молоко матери. Просто когда я как следует размахивался рукой, то слегка сместил свое движение во временном потоке назад. В тот момент, когда рядом еще никого из противников рядом не было, и траектории движения снаряда абсолютно ничего не мешало. А потом вместе со своим имуществом вернулся обратно, буквально продавив ткань реальности, которая на самом-то деле не ткань, а какая-то совсем иная субстанция. Более прочная с одной стороны и достаточно податливая с другой. Со стороны это было похоже на атаку посредством телепортации: вот целился в меня из своего лука живой человек, а вот я словно бы мигнул, и он картинно валится на спину, будто подрубленной дерево, поскольку грудную клетку изнутри внутренним взрывом вспучило. Лишившийся всадника грифон гневно заклекотал, мигом разобравшись в ситуации и попер на меня в лобовую атаку, словно танк с напрочь сорванной башней, намереваясь не загрызть, так затоптать! И, к сожалению, у него были некоторые шансы на успех — дважды использовав свою наиболее ультимативную атаку и поддерживая вокруг себя барьерное смещение хронопотока, защищавшее от дальнобойных атак, я растратил практически девять десятых имевшейся магической энергии...Но к счастью проверять, хватит ли оставшегося для убийства зверя или же придется выяснять отношения с этой тушей в ближнем бою не пришлось. Подскочившая сзади к гибриду орла и льва девушка лет семнадцати-восемнадцати, облаченная в довольно провокационную накидку из шкур поверх спортивного купальника и вооруженная алебардой на длинной рукояти, ловким режущим ударом выпотрошила брюхо закричавшему в агонии монстру. А после со счастливым безумным смехом отскочила от умирающего животного, резко поменявшего направление движения и попытавшегося в последние секунды жизни достать свою обидчицу. Со вскинутого высоко в воздух оружия, весящего явно ненамного меньше своей хозяйки, стекали вниз темные капли крови, которые защитница стены радостно ловила языком и блаженно щурилась, словно дегустировала она не содержимое чьего-то живота, а самое вкусное на свете варенье.
