Когда я уже тихо сижу на своем кресле в ожидании десятичасового перелета, который доставит меня на место, ко мне подходит стюардесса и спрашивает, не могу ли я пересесть, чтобы маленький мальчик мог находиться рядом со своей мамой.
Я поворачиваюсь к ней и улыбаюсь малышу лет шести, который стоит рядом с бортпроводницей и смотрит на меня большими карими глазами. Я аккуратно сгибаю ноги, чтобы вытащить их из-под переднего сиденья, и встаю.
Стюардесса улыбается и говорит, что мне, вероятно, будет удобнее на новом месте в хвосте самолета, так как там больше свободное пространство между рядами. Проводив меня, она убирает мою сумку на багажную полку над головой и говорит "Спасибо", прежде чем отправиться приветствовать других пассажиров.
Я сажусь на место у окна и пристегиваюсь. Хотя здесь действительно немного больше места для ног, мне все равно не удается полностью вытянуть их. Не то чтобы меня это сильно заботило. Я всегда была высокой, и самолеты – не чувствую себя как давленый помидор, когда еду куда-то.
Теперь самолет начинают заполнять люди с зарезервированными билетами. Я сижу, уставившись в окно, чтобы показать, что не в настроении для беседы, на случай, если рядом со мной окажется болтливый человек.
Я чувствую, как кто-то занимает место у прохода, и замечаю краем глаза, что это женщина с короткими светлыми волосами. Скорее всего, не очень высокая, потому что у нее нет проблем с тем, чтобы вытянуть ноги. На ней белая рубашка – почти такая же, как на мне – и черные джинсы. Я все еще не вижу ее лицо, но могу чувствовать, что она смотрит на меня. Я хочу повернуться и посмотреть на нее, но продолжаю разглядывать мужчину, который снаружи занимается погрузкой багажа в самолет. Женщина, сидящая рядом со мной, откидывается на спинку своего кресла и начинает читать принесенную с собой книгу.
Я слышу звуковой сигнал и поднимаю глаза. Знак "пристегнуть ремни" загорелся, и стюардессы идут по салону, проверяя, все ли пассажиры пристегнуты.
Через несколько минут самолет поднимается в воздух, и я вижу, как земля становится все меньше и меньше, пока вовсе не скрывается под облаками. Когда знак "пристегнуть ремни" гаснет, стюардессы начинают развозить еду и напитки.
Сидящая рядом со мной женщина передает мне тарелку с говядиной, которую ей вручила бортпроводница, и я впервые вижу ее лицо. Она смотрит на меня зелеными глазами, и я чувствую, будто она заглядывает прямо мне в душу. Когда на ее губах появляется улыбка, мне приходится отвести глаза, чтобы полностью не расплавиться.
Когда я снова поднимаю взгляд на нее, то вижу обиду в зеленых глазах. Женщина спрашивает меня, все ли со мной в порядке. Я киваю и пытаюсь сфокусироваться на чем-нибудь другом, но не могу. Мои синие глаза не могут оторваться от нее.
Наконец чары рассеиваются, когда стюардесса спрашивает у молодой блондинки, не нужно головой и поворачиваюсь направо к окну. Закончив с едой, я передаю тарелку бортпроводнице, которая ходит по салону, собирая посуду.
Проходит несколько часов с момента взлета, уже почти полночь. Многие пассажиры шторки иллюминаторов и спят или находятся на полпути в мир снов.
Экипаж самолета погасил дневной свет, и все стюардессы собрались в своей небольшой коморке в хвосте самолета и закрыли двери.
Женщина, сидящая рядом со темно-синим пледом – такие лежали на всех креслах, когда мы вошли в самолет. Она укутывается в плед и немного опускает спинку сиденья. Когда я вижу, как она устраивается под накидкой, я тоже чувствую небольшой озноб.
Я достаю свой плед, заворачиваюсь в него и наклоняю спинку сиденья так же, как это сделала она. Я подтягиваю колени к груди, немного съезжаю вниз на своем месте.
Уже на полпути в сон я чувствую, как женщина прислоняется к моему плечу. Я бросаю на нее быстрый взгляд, но она, кажется, спит. Первым моим порывом было отодвинуться, но ее близость слишком приятна, чтобы прерывать. Рука женщины обвивает мое плечо, и я чувствую ее тепло. По моему телу проходит легкая дрожь, и я наклоняю голову, прижимаясь щекой к ее макушке.
Забавно, но, как бы то ни было, у меня нет ощущения, будто она – незнакомка.
Мои длинные темные волосы падают на ее грудь, и я хочу, чтобы этот момент длился вечно. Я чувствую, как ее рука начинает поглаживать мою, но не делаю ничего, чтобы остановить ее. Узкая ладонь передвигается и легонько массирует мое плечо, и я знаю, что женщина подняла подбородок и смотрит на меня.
Прежний порыв отодвинуться далеко в прошлом. Я даже уже не помню о нем.
Я поднимаю левую руку и мягко поглаживаю ее плечо. Я не могу видеть ее улыбку, но чувствую ее. И чувствую, как рука женщины перемещается к пуговицам моей рубашки. Аккуратно она расстегивает их одну за другой, пока не расправляется со всеми. Женщина поднимает подлокотник, разделяющий наши кресла, и расправляет пледы так, чтобы выглядело, будто у нас один большой вместо двух маленьких. Затем ее рука возвращается к моей расстегнутой рубашке, и она медленно проводит кончиками пальцев по моему животу и ребрам. Я резко втягиваю в себя воздух, и это поощряет ее продолжать движение к моей груди. Мое дыхание становится все более тяжелым, сердце выстукивает ритм барабанов рок'н'ролл-группы. Она заворожила меня, и я не могу даже пальцем шевельнуть. Я все еще сижу лицом к окну, но теперь мои глаза закрыты, и я не могу открыть их, как бы ни хотела этого. Я никогда не чувствовала того, что чувствую сейчас, и я не хочу, чтобы она останавливалась.
