Несколько страниц

«В стихотворениях Андрея Королькова чувствуешь внутреннюю силу духа. Иносказательный перевод — с происходящего в наболевшее и обратно. Он выплёскивает боль через стиль. Тоска, тоска об уходящем — и сразу всплеск. Желание срастись с природой, как с последней опорой. Потерять последнюю опору страшно. У него природа — единственное, что сотворено и на что он надеется опереться в нашей виртуальной жизни». Елена Черникова, «Поэты настоящего времени»

Жанр:	Поэзия
Серии:	-
Всего страниц:	13
ISBN:	-
Год издания:	2017
Формат:	Фрагмент

Несколько страниц читать онлайн бесплатно

Шрифт

Интервал

Иллюстратор Дарья Обросова

Фотограф Сергей Немов

ISBN 978-5-4474-9563-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Не дёргайся. Всё будет хорошо.

Кто начинал, тот и поставит точку.

Когда тебя стирают в порошок,

как все нормальные, переживаешь шок,

но ты теряешь только оболочку,

так хряпни за неё на посошок;

и слава Богу, ежели пуста,

а не пуста, опять же — слава Богу.

Пусть отправляется. Не говорю, в дорогу:

гроша не дам за эту недотрогу —

сплошные уязвимые места;

и первый встречный без ножа зарежет,

и ссадины, фингалы, как с куста,

и непонятно, кто кого содержит.

2012

Деревянный рай

«Старая, пожившая деревня…»

Старая, пожившая деревня.

Вечера дымящийся покров.

Маются огромные деревья

возле заколоченных дворов.

Избы покосились, поредели,

взгляд окон по-старчески потух;

на молодок шпорится без дела

тощий инкубаторский петух.

Над рекой с названьем некичливым

серебро ракитовой каймы.

Изредка на чибисово «чьи вы?»

я кричу:

— Капустинские мы!

1975

«В тени высокого обрыва…»

В тени высокого обрыва,

как дирижабли невесомы,

проходят медленные рыбы

самоуверенно и сонно.

Тепло желтеющая глина,

ветвей недвижимые своды,

многозначительно и длинно

текут медлительные воды.

Река тепла и бесконечна:

тенистые деревья томно

глядятся в реку, будто вечно

не узнают или не помнят.

1984

«А в углу этом тёмном могли бы стоять образа…»

А в углу этом тёмном могли бы стоять образа

с негасимой лампадой: она не соперница свету,

просто память о нём или, если подумать, слеза.

Но икон и лампады в углу, разумеется, нету.

В этом тёмном углу даже нет и, пардон, паука,

ни ажурной его и тончайшей такой паутины…

Паука с паутиною нет, надо думать, пока,

потому что их там не хватает

для полной картины.

2011

«Молча курим. Угасает день…»

Молча курим. Угасает день.

Вьются дыма сизые колечки.

Выползает вечер на крылечки

уютных деревень.

Цепенеет деревянный рай,

явно чуждый всяческого лиха.

Господи! Как хорошо и тихо:

ложись и помирай.

1985

«Поскольку ночь, окно открыто в сад…»

Поскольку ночь, окно открыто в сад.

Там дождь идёт. Нет, он уже — у цели.

Там золотые яблоки висят.

По крайней мере днём ещё висели.

Поскольку ночь, не видно ни шиша…

А то, что там, быть может, углядела

одна отдельно взятая душа,

в конечном счёте не меняет дела.

2009

«Если дождь, я на эту дорогу смотрю из окна…»

Если дождь, я на эту дорогу смотрю из окна,

на дорогу, идущую берегом странной реки:

глубина такова, что рукою достанешь до дна,

и везде перейдёшь даже не намочивши портки.

Про портки я шучу. И когда-нибудь я дошучусь.

И не до просторечий, а до настоящих забот,

до потери сознанья и так называемых чувств.

Но, конечно, не завтра. Возможно, и не через год.

А сейчас — репетиция. Отрепетируем путь:

вот дорога, река (переправа, естественно, вброд,

никаких тебе лодок), а в небе какая-нибудь —

за рекою над лесом — звезда. Или наоборот,

над рекой. Но сейчас это просто вода,

и неважно, звезда путеводная там или тут.

Вот когда по дороге отправишься (ясно — куда),

то — не то что свернуть —

и споткнуться тебе не дадут.

2011

«Две недели я валяю ваньку…»

Две недели я валяю ваньку,

забываю адреса и лица,

истопляю старенькую баньку,

но уже не пьётся и не спится.

Под горой, в каком-то буераке

я нашёл избитую подкову.

На горе насвистывают раки

еженощно. Проку — никакого.

От собак и огородных пугал

что ни день, я вздрагиваю реже.

Две недели обживаю угол,

больше — пятый, нежели медвежий.

1989

«На высоком речном берегу прозябает село…»

На высоком речном берегу прозябает село:

если, скажем, от нечего делать

на улицу выйдешь,

то не станет тебе, как тому чудаку, весело,

потому что гуляющих девок ты там не увидишь;

а увидишь тропинку, ведущую прямо к реке,

и пройдёшь по тропинке,

и встанешь на тёплые камни,

и почти что не целясь убьёшь комара на руке,

постоишь и зачем-то потрогаешь воду руками.

И по тёмной воде побегут золотые круги,

на высоких ногах по воде побегут водомеры…

Хорошо тебе тут — вот какие твои пироги.

И такие дела. Если только не символы веры.

Потому что тебя навсегда отпустили домой,

о туда, где, опричь обветшалого дома и сада,

комариного лета и белого снега зимой,

больше нет ничего. А уже ничего и не надо.

2009

«И ленива и не широка…»

И ленива и не широка

(и почти что никак не зовут),

замерзает простая река:

очень холодно тут.

Тут, полого упав от окна,

стынет солнечный луч на полу,

и все вещи нанизаны на

ледяную иглу.

Вот пока на сто вёрст — ни души,

море времени, сколько ни трать,

и пока не забыл, запиши

в ледяную тетрадь,

что идёт, почему и куда,

что бежит себе дни напролёт.

А в реке — ледяная вода,

по закраинам — лёд…

2008

«Вне зависимости от пола или в каких летах…»

Вне зависимости от пола или в каких летах,

записной ли псих, мухи ли не обидит, —

человек, смотрящий на воду, выглядит так,

будто думает, что его не видят.

Если думает. Что, вообще говоря, позор.

Но и третий глаз, как и первые два, замылен,

и река уносит… как что? Да как тот же сор,

даже мелкую мысль,

заблудившуюся среди извилин.

Так учебник истории

листает привычная пятерня:

с упоением тем же, навязчивым или вящим,

водный поток завораживает нас всеми тремя

составляющими времени —

Продолжить чтение

Рекомендуем почитать

Сергей Троицкий

Негр и скинхед

Негр Мумбо шел по улице им. Миклухо-Маклая… Он шел в сторону метро… Он курил ЯВУ за 6 руб. В дурацком цветастом свитере, в вьетнамских фальшивых адидасовских штанах, в бейсболке и кроссовках… Ему было хорошо.

Сергей Троицкий

9 лет трэш-угара Коррозии Металла

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Юрий Герман

Россия молодая. Книга 2

Потом и кровью достается молодому царю Петру строительство новой России. «Окно в Европу» прорубается на Русском Севере, и здесь кипит жизнь, полная опасных приключений. Суровое время — сильные люди. Рядом с пыточными застенками боярина Ромодановского расцветает любовь молодого офицера Сильвестра Иевлева и Маши. А лихой лоцман Иван Рябов проносит верность своей Таисье через все испытания. Удивительная эпоха, неповторимый шум времени, где в единое целое слились лязг кандалов и биение сердец, свист плетей и посвист вольного морского ветра, грохот сражений и шепот любви.

Марк Алданов

Адам Чарторийский в России