Глава 1 Странный мальчик.
— Мама, есть, — появившись на пороге кухни, тихо сказал Саша.
— Сашенька, а ты давно уже хочешь кушать? Что же ты не сказал мне раньше? — спросила мать.
Саша уставился на мать снизу вверх своими огромными серыми немигающими глазами и молчал. Мать подождала немного, и заметно расстроившись, задала ему другой вопрос:
— Сашенька, а что ты хочешь есть? Я приготовила щи, пожарила котлеты, есть тушеное мясо, жареная картошка. Ну, скажи. Не бойся, ведь тебя никогда никто не обижал. Очень прошу тебя — скажи, пожалуйста.
На лице мальчика появилась улыбка, но не глупая и совсем не детская, больше похожая на усмешку, а в глазах еле заметная издевка. При этом он продолжал молча смотреть на мать.
Мать — по внешнему виду очень домашняя женщина среднего возраста и роста немного располневшая, даже можно сказать пухленькая с заботливо-добрым лицом тихо заплакала и, не обращаясь ни к кому конкретно, сквозь слезы очень тихо буквально простонала:
— Ну, за что нам такое. Ну, почему он совсем не говорит.
— Лена, зачем ты так? Ведь он же не немой. Он же говорит. Тебе не стоит так сильно волноваться. Я думаю, что со временем все наладится, — попытался успокоить жену отец Саши, все это время сидевший за столом и молча наблюдавший в растерянности за происходившим. Однако он не смог скрыть тревоги и подавленности от своего бессилия хоть что ни будь сделать.
— Значит, мне не стоит волноваться? Может ты, конечно, не помнишь, но Саше уже идет пятый год, а он произносит всего четыре слова: "мама", "папа", "есть" и "спать". При этом он совсем не умеет построить даже простое предложение. Это, по-твоему, он говорит? Ведь ему уже совсем скоро идти в школу. Вон Алеша у нас как рано начал говорить. Да к четырем годам он уже болтал так, что остановить было невозможно. А тебе лишь бы не волноваться. Сидеть и ждать. Ты говоришь, так как будто речь идет не о твоем сыне, а о соседском ребенке, — набросилась на мужа Лена.
— Не неси ерунду. Я люблю Сашку вовсе не меньше чем ты.
— Ладно, Миш. Я конечно зря на тебя набросилась. В проблемах Саши твоей вины нет, но я больше не могу спокойно смотреть, как Саша все больше отстает от своих сверстников. В прошлом месяце водила его к врачу. Так она считает, что у Саши задержка в развитии и вообще намекала, что он возможно умственно отсталый и его придется сразу отдавать во вспомогательную школу. Да и соседи по дому, если прямо мне ничего не говорят, то смотрят на нашего Сашу явно с жалостью. Я просто не могу больше видеть, как они на него смотрят. Дети во дворе с ним не играют. Да, и сам он к общению не только с детьми, а вообще с кем-либо почему-то не стремится.
— Слушай, ну ты же знаешь, что наш врач не педиатр, а терапевт. Ее же сразу после окончания института распределили на здравпункт нашего завода. Она после института проработала то всего года два. Других врачей в нашем поселке нет. Ей ни опыта набраться не у кого, ни посоветоваться не с кем. Да я нашему фельдшеру доверяю больше. А наш врач только и может, что больничные выписывать, да ОРЗ лечить, которые и сами через известное время проходят. Ну, а если случается, что по серьезнее, так она сразу направление выписывает в районную больницу в Энгельс или в областную в Саратов.
— А ведь действительно, что же мы сидим? Завтра же пойду и возьму направление. И не в Энгельс, а сразу в Саратовскую областную больницу. Пусть нашего Сашеньку по-настоящему опытные врачи обследуют, как следует. Вот только как мы его в Саратов то повезем? Ведь Сашенька никакой транспорт совсем не переносит, — снова расплакалась Лена.
— Да не торопись ты так с обследованием. Давай еще месяц другой подождем. Знаешь, у меня предчувствие, что Саша вот-вот заговорит и еще как заговорит. Насчет же его умственной отсталости вообще забудь. Это полная глупость. Он же с нами общается, как нормальный человек. Да, пусть только при помощи четырех слов, но возможно он считает, что сейчас ему общение в большем объеме просто ненужно. Он явно с интересом смотрит телевизор, великолепно лепит из пластилина, собирает всякие штучки из Алешкиного конструктора, уже научился пользоваться большей частью моего инструмента. А как ловко он стащил у тебя нож, чтобы разрезать свои игрушки? И что? Все это похоже на поведение и возможности умственно отсталого ребенка?
— Телевизор то он, конечно, смотрит. Вот только как он его смотрит? Он смотрит взрослые передачи, а детские совсем не смотрит. Даже мультфильмы почти совсем не смотрит. А из пластилина, он же лепит слишком хорошо для своего возраста. Да и далеко не каждый человек за всю свою жизнь так хорошо лепить может научиться. Рисует кстати он тоже хорошо и явно не по своему возрасту. В игрушки он практически не играет. Если не считать того, что каждую новую игрушку он разбирает. Те же из них, которые тебе удается после этого восстановить, перестают его интересовать. Он даже повторно никогда не пытается их разобрать. Мягкие и резиновые игрушки он уже несколько месяцев как перестал разрезать. Он просто перестал обращать на них внимание. Да, Саша, конечно, играет в конструктор, но этот конструктор предназначен для детей среднего и старшего школьного возраста. Алексей никогда из своего конструктора просто не мог собрать хоть что-то подобное тому, что уже сейчас удается собрать Саше. Лепит и рисует он часто то, что просто никогда не мог видеть, явно придуманных им животных. Я не могу понять, как может ребенок еще не достигший пятилетнего возраста столь ловко обращаться с отверткой, гаечным ключом, пассатижами и даже молотком. Абсолютно все происходящее с нашим ребенком просто не может считаться нормальным.
