Все друзья и родственники Дженнифер Макларен собрались в ритуальном зале похоронного бюро Хантера, чтобы проводить ее в последний путь. Ее неожиданная смерть от инфаркта казалась всем вопиющей несправедливостью. Еще два дня назад Дженнифер была весела и красива; сияющие синие глаза и пшеничные, вьющиеся от природы волосы заставляли безнадежно вздыхать добрую дюжину ее одноклассников. Парень, для которого сияли эти глаза, сидел здесь же, но до сих пор не мог осознать, что неподвижная раскрашенная кукла в гробу — это его Джен. Он пытался уловить запах ее духов, но тяжелый, мертвый аромат увядающих цветов заполнял весь зал и забивал все остальные запахи. Панихида подходила к концу.
Заплаканная Мэй, одноклассница и близкая подруга Дженнифер, пыталась справиться с собой и договорить слова прощания:
— Мне кажется, мы все чувствуем пустоту. Все любили Дженнифер. Не просто потому, что она была человеком необычным, а потому, что она была нам всем другом, — всегда готовым прийти на помощь. Мы скучаем по тебе, Джен. Мы скучаем по твоей улыбке. Мы скучаем по тем моментам, когда мы были вместе. Мы сохраним память о тебе, сохраним в своих сердцах. Когда мы встретимся снова в Царстве Божьем…
Голос Мэй сорвался, и она, не в силах больше удержаться от рыданий, вернулась на свое место. Впрочем, мало кто в зале не плакал в эту минуту.
Никто больше не отваживался говорить, и через несколько минут к гробу потянулась цепочка людей: прощаться. Последними подошли застывшие от горя родители и младший брат Дженнифер. Они стояли у гроба долго, очень долго, глядя в спокойное юное лицо.
За ходом церемонии пристально наблюдал еще один человек, находившийся здесь не ради прощания с умершей девушкой. Когда зал опустел, Донни Фостер отодвинул портьеру, за которой простоял все это время, и неторопливо направился к гробу. Его хозяин, владелец похоронного бюро, поспешил ему навстречу.
— Какие будут распоряжения, мистер Хан-тер? — тихо спросил Донни. На голову выше своего босса, он выглядел гораздо элегантнее и представительнее.
Хантер досадливо скривился, но не Фостер был тому виной.
— Семья потребовала совершить церковный обряд у могилы и перенесла церемонию на завтра. Тело будет находиться здесь, в доме, всю ночь. Позаботься об этом.
Сам Хантер последовал за скорбящими родственниками Джен Макларен, чтобы обговорить все детали завтрашней церемонии.
Дональд Фостер медленно подошел к гробу, всмотрелся в лицо покойной. Потом вдруг воровато огляделся. Странно радостная улыбка вспыхнула на его лице и мгновенно превратилась в звериный оскал.
— Такая красивая девушка, — прошептал Фостер, сглатывая слюну.
Кончиками пальцев он ласково коснулся щеки покойной, сжал золотистую прядь, словно пробуя на ощупь ткань. Дыхание Донни участилось, глаза затуманились; с явным усилием он стер с лица ухмылку и опустил крышку гроба, отрезая тело Дженнифер от мира живых. У них двоих еще будет время… позже.
Мистер Хантер задержался на работе допоздна, чуть не до десяти часов. Сначала привезли покойника, которого ему, с помощью Донни, пришлось обмывать и одевать. Во время работы выяснилось, что запасы спирта и формалина подходят к концу. Отпустив служащего домой, Хантер сел заполнять заявки; заодно он решил привести в порядок бухгалтерские книги и документы для налогового инспектора. Что такое придирчивая налоговая инспекция, знают все, и совершенно необязательно портить с ней отношения из-за забывчивости или неаккуратности.
В общем, не удивительно, что только телефонный звонок разгневанной супруги заставил Хантера взглянуть на часы.
Хантер быстро сложил бумаги в «дипломат» и вышел через служебную дверь, заперев за собой кабинет. Осторожно, чтобы не наткнуться на что-нибудь, он направился к выходу через темный прохладный зал, где днем обмывали и гримировали покойников и где они, уже в гробах, ожидали последнего пути на кладбище.
Однако, не сделав и трех шагов, Хантер сообразил, что ключи от наружной двери лежат в «дипломате». Чертыхаясь вполголоса, Хантер подошел к рабочему столу: подвешенные над ним шкафы с химикатами имели постоянное автономное освещение.
Он все еще рылся в «дипломате», как вдруг за спиной его раздался скрип, слабый удар и шорох. Владелец похоронного бюро, в силу своей профессии, суеверным человеком не был, и первое, что подумал, — «Грабители!» Преступники ведь не обязаны знать, что он держит при себе и в конторе не больше полусотни долларов наличными. Хантер обернулся. Темнота царила почти полная; падавший из бокового коридора луч света только подчеркивал ее.
— Эй! Кто там?! — голос Хантера дрогнул, он до того разозлился на свою трусость, что даже сделал пару шагов туда, в темноту. Зал по-прежнему был погружен в тишину и мрак.
— Я спросил, кто там? — уже увереннее крикнул Хантер.
И тут он почувствовал это — осторожное движение между гробами, стоявшими в ряд на передвижных столиках. Откуда-то из темноты бесшумно поднялся человек и встал в проходе. Ни слова, ни жеста. Хантер видел только неподвижный черный силуэт, и в этой молчаливой неподвижности было нечто дьявольское. Может, игра воображения, а может, освещение довершили дело: на миг Хантеру показалось, что изломанный силуэт принадлежит самому…
