ДЖЕК УИВЕР в полном отчаянии выбрался из недр Мультивака. Тодд Немерсон, сидевший у пульта, спросил:
– Ничего нового?
– Ничего, - сказал Уивер, - ничего, ничего, ровным счетом ничего. И абсолютно непонятно, что же могло случиться.
– И тем не менее он не работает.
– Хорошо тебе рассуждать, сидя в кресле.
– Я не рассуждаю, я думаю.
– Он думает! - Уивер горько ухмыльнулся.
Немерсон развел руками:
– А почему бы и нет? Шесть бригад кибернетиков носятся по коридорам Мультивака и за три дня ничего не отыскали. Почему бы ради разнообразия кому-то и не начать думать?
– Думай не думай, ничего не изменится. Надо найти поломку. Где-то там замыкание:
– Вряд ли все так просто, Джек.
– А кто говорит, что просто? Ты знаешь, сколько в нем миллионов ячеек и контактов?
– И все-таки ты неправ. Если бы речь шла о реле или контакте, Мультивак использовал бы резервные линии, сам бы уж как-нибудь отыскал неполадку и сумел бы поставить нас об этом в известность. Вся беда в том, что Мультивак не только не отвечает на вопросы, он не может сообщить нам, что с ним стряслось.
– Что же делать?
– Думать надо. Мы что-то упускаем. Пойми, Джек, за последние сто лет все самые выдающиеся умы кибернетики старались усложнить Мультивак. Сегодня он может почти все, в том числе говорить и слушать нас. Практически по сложности он уже не уступает человеческому мозгу. Мы до сих пор не можем полностью разгадать человеческий мозг, почему же мы претендуем на полное понимание Мультивака?
– Ну вот, еще немного, и ты сообщишь мне, что Мультивак разумен.
– А почему бы и нет? - Немерсон задумался.
– К чему все это? - раздраженно спросил Уивер. - Допустим даже, что Мультивак разумен. Неужели это поможет нам то починить?
– Поможет, потому что мы сможем подойти к нему с человеческими мерками. Допустим, тебе задали вопрос, какой будет цена на пшеницу следующим летом, а ты не ответил. Почему ты не ответил?
– Потому что я этого не знаю! А Мультивак знает. Он, а не я, обладает всей нужной информацией. Пользуясь этой информацией, он может предсказывать тенденции в политике, экономике или, к примеру, в метеорологии. И мы отлично знаем, что он может, - он это не раз делал.
– Ну, хорошо. А допустим, я задал тебе вопрос, ты знаешь ответ на него, но мне его не сообщаешь. Почему?
– Потому, что у меня опухоль мозга, - огрызнулся Уивер, - потому, что я потерял сознание. Потому, что я в стельку пьян. И, наконец, черт побери, потому, что я сломался! Именно это мы и стараемся установить. Мы стараемся отыскать место, где произошла поломка. Мы стараемся отыскать необходимое условие его работы.
– И не нашли. - Немерсон поднялся с кресла. - Погоди, а на каком вопросе Мультивак замолчал?
– Откуда мне помнить? Прокрутить тебе пленку?
– Не надо. Скажи, работая с Мультиваком, ты ведь ведешь с ним беседу?
– Так положено. Это терапия.
– Ах да, конечно, терапия. Мы стараемся притворяться, что Мультивак разумное существо, чтобы не переживать: ах, машина умнее меня!
– Объясняй это как тебе удобнее.
– Но это же самообман, и ты отлично об этом знаешь. Такой сложный компьютер, как Мультивак, должен говорить и слушать. Недостаточно только закладывать в него вопросы и получать ответы. Слушай, Джек, задай мне тот, последний вопрос. Я хочу испытать мою собственную реакцию на него.
– Вот еще глупости, - отмахнулся Уивер.
– Я прошу тебя.
Уивер был в полном отчаянии и смертельно устал. Иначе он вряд ли подчинился бы такой просьбе. Он сделал вид, что закладывает программу в Мультивак, и начал говорить, как говорил всегда в эти минуты. Он высказал свое мнение о неполадках в сельском хозяйстве, вспомнил о новом уравнении ракетной струи, о пятнах на Солнце...
– Ну, хорошо, - закончил ом. - Обработай информацию и быстренько выдай ответ. - Несколько секунд Джек Уивер стоял, глубоко дыша. Потом смущенно пробормотал: - Ну вот... вот и все.
– По крайней мере, теперь я знаю, - сказал Немерсон, - почему я на месте Мультивака не стал бы тебе отвечать. Джек, очисти Мультивак. Попроси всех ремонтников выбраться изнутри. А потом заложи снова программу. Я сам буду говорить.
Бригады кибернетиков покинули машину, а Уивер, вздохнув, включил программное устройство. В двенадцатый раз за последние дни он пытался заставить Мультивак трудиться. Замигали огоньки на пульте управления. Пока Уивер закладывал программу, Немерсон начал говорить. Он говорил медленно, стараясь точно вспомнить слова Уивера и ожидая решительного момента - момента, когда он найдет необходимое условие работы компьютера.
Уивер кончил. В голосе Немерсона звучало волнение. Он сказал:
– Ну хорошо, Мультивак. Обработай информацию и выдай ответ. - Он сделал короткую паузу и добавил необходимое условие. Он сказал: - Пожалуйста!
И в то же мгновение включились все реле и контакты Мультивака.
И ничего удивительного. Машина может чувствовать, когда она перестает быть машиной!
