Поиск истины — самая азартная игра из всех возможных. И единственное, что всерьёз интересовало Виктора Бергена, следователя управления Стражи Гнездовска.
Сейчас Виктор был доволен. Запутанное дело фактически раскрыто, впереди арест и допросы. Осталось несколько мелких деталей и, как водится, неизвестное количество больших сложностей.
Ровно в полдень, под бой часов на ратуше, следователь вошел в кабинет начальника городской стражи. В руках он нес солидную стопку исписанной бумаги, придавленную небольшим, но увесистым пакетом для улик.
Полковник скептически смерил взглядом подчиненного и кивнул — садись, рассказывай.
Виктор аккуратно разместил на столе свою ношу, переложил улику, педантично выровнял уголки бумаг, взял несколько верхних листов и положил перед шефом.
— Н-ну? — поинтересовался полковник, не глядя на протокол.
— Есть основания привлечь Ивана Шкипера как подозреваемого в организации серии заказных убийств, — сообщил Виктор, не особо пытаясь скрыть радость. — Минимум два — с использованием магии.
— А эту выставку достижений следственной работы ты зачем приволок?
— Шеф! — наигранно возмутился Виктор. — Это материалы расследования и проверок. Я за Шкипером полгода хожу, как курсант за гимназисткой, только что цветочки под дверь не подкладываю! Каждая собака в Гнездовске в курсе, что Шкипер контрабандист по мелкой магии, криминальный авторитет, решала и еще черт знает где нагрешил. По нему точно рыдает каторга и, скорее всего, — веревка, но пока этот скользкий тип выворачивался.
— Точнее, — жестко сказал полковник, — пока не доказано, что респектабельный купец, меценат и добрый жертвователь на церковные нужды виноват хоть в чем-то.
— Доказано, — в тон ему ответил Виктор. — Есть свидетель.
Полковник мельком просмотрел бумагу. Хмыкнул, крутанул карандаш хитрым финтом и по-стариковски вздохнул.
— Благоволят тебе большие звезды политического небосклона, — невпопад сказал он, открывая ящик стола. — Держи ордер. Убедил.
Виктор всем видом изобразил молчаливое недоумение.
— Имперцы нажаловались князю на увеличение объемов магической контрабанды, — терпеливо, как ребенку, объяснил начальник Виктору. — Полагаю, пообещали переловить и перевешать всех, кто на их стороне гор попадется. Князь поулыбался дорогим партнерам, но полез в амбицию — сами разберемся, без ваших погранцов с охранителями. Вызвал меня сегодня с утра и поставил задачу. А я старый, мне суетиться не хочется, пришлось доложить, что этим уже занимается один из моих лучших следователей… Лыбу поумерь, я князю и соврать мог про твои успехи.
— Так не соврали же!
— Не соврал, — усмехнулся полковник. — Хочешь сделать карьеру — учись политиканству, одной хорошей работой не обойдешься. Все поколения твоих благородных предков это подтвердят.
— Благородные предки оппонентов чаще мечом рубили, как заведено у имперского рыцарства, — пожал плечами Виктор. — Но суть я уловил.
— Вот и молодец, — кивнул полковник. — Завтра на рассвете поднимай арест-команду и двигай на задержание. Колдунов с собой не бери, потом эксперта вызовешь, если понадобится. Магию сам нейтрализуешь, ты у нас по этому делу спец. Не надо нам привлекать выпускников Академии к процессу возможного лишения альма-матер незаконных доходов. Ученый совет и так на князя злой, как сто чертей.
— Где я, и где Ученый совет.
— И то правда. Хотя экспертов у нас из-за княжеской магической стройки скоро прибавится. Вот и познакомишься с парой профессоров.
Виктор промычал что-то вроде «угу», что с натяжкой можно было расценить как энтузиазм в отношении расширения отдела магической экспертизы, сгреб бумаги и пакет, коротко поклонился шефу и вышел из кабинета.
* * *
Чертов дубак пробирал до костей, а в лицо летели раскаленные искры. Ветхий, латаный-перелатанный зипунишко не спасал от ледяного ветра. Да и где на открытом во все стороны берегу Нестрижа можно спрятаться от пронизывающей февральской мороси?
Радуйся, что оттепель, а не снег валит.
Винс зябко передернул плечами и шагнул поближе к полыхающему дому. Вздрогнул от выстрелившего уголька, потер обожженную щеку, но остался на месте.
Все равно идти некуда. Тут хоть тепло. Как прогорит — можно будет поживиться. На полке вазочка серебряная была. Поплавится, но не дотла же!
С треском обрушилась крыша, в темное плачущее небо взметнулся сноп искр. Винс отпрянул, но почти разу вернулся к огню. Гигантский костер выл от ветра, огненные языки завивались причудливыми лентами, мокрый туман становился легкими облачками пара вокруг горящих балок.
Пламя обжигало лицо, по спине стекали попавшие за воротник капли холодного дождя. Винс крутился у огня, пытаясь и обсушиться, и не сгореть, не забывая опасливо поглядывать по сторонам. Он стоял за домом, с дороги не увидят, но мало ли…
Пожарной команде тут делать нечего. Хутор на отшибе, других домов рядом нет, сам прогорит. Хозяин, опять же, орать на брандмейстера не станет. Он вместе с Иваном, бывшим Винсовым патроном, теперь орет на чертей в аду. Им обоим, небось, особый котел припасли. Шутка ли — кучу народу на тот свет отправили, чтоб без помех цацки колдовские имперцам таскать.
