Клаус Шульц устало потёр шею, заломившую от долгого сидения над бухгалтерскими книгами и, с наслаждением потянувшись, довольно вздохнул. Наконец-то он закончил это нудное, муторное дело. Осталось собрать бумаги, разложенные по всем доступным горизонтальным поверхностям кабинета, вернуть их в укладку, а потом, вместе с заполненным гроссбухом, отдать всю кипу документов отцу, и можно бежать прочь из лавки. Отдых?
Как бы не так. Именно после подработки в лавке старика, у Клауса начинается настоящая работа. Может быть не слишком престижная, на взгляд обычного обывателя, но совершенно точно, интересная и сложная. Быть маклером серого рынка города, непросто. Нужно иметь связи среди самых разных людей и владеть необходимой им информацией. Знать, кому и что предложить, и с кого что можно спросить. Уметь договариваться и… отговариваться. Маклер, это даже не посредник. Это торговец информацией!
И если ещё полгода назад, Клаус вынужден был сам бегать по всему Меллингу, чтобы добыть необходимые для дела сведения, то теперь для этих целей у него набран штат из нескольких толковых малолеток, прошедших суровую школу жизни на улице, но не превратившихся в натуральных крыс, готовых вцепиться в глотку за медный грош. Нет, если речь пойдёт о сохранении собственных «капиталов», мелкие будут биться до последнего вздоха противника, но ведь то за свои… Такое качество Клаус поддерживал полностью и безоговорочно. Сам такой.
Но основная ценность ребятишек была вовсе не в этом. Пронырливые мальчишки и девчонки могли пролезть где угодно, и потому являлись замечательным источником сведений, зачастую, такого характера, что иные дельцы Меллинга с удовольствием выложили бы за них немалые деньги… а другие с превеликим удовольствием пришибли бы ушлых «разведчиков», просто для гарантии, что их маленькие секреты, таковыми и останутся впредь. Но осторожности уличным детям не занимать, так что и сам Клаус мог быть спокойным.
— Герр Шульц! Герр Шульц! — стук в окно заставил юношу отвлечься от размышлений. Вспомнил, называется. Подняв створку, он выглянул на улицу и, столкнувшись взглядом с одним из своих помощников, вопросительно кивнул. Чего, мол, надо? Мальчишка отдышался и проговорил уже куда более спокойным тоном: — вы велели сообщить, когда в городе объявится «Морай»! Так вот, час назад он причалил на втором транзитном.
— Замечательно, — улыбнулся Клаус и, выудив из кармана марку, бросил её мальцу. — Спасибо за хорошие новости, Глеб.
— Благодарю, герр Шульц, — спрятав пойманную на лету монету, мальчишка прищурился. — Прикажете проследить за экипажем… или капитаном?
— Шкипером, Глеб. Не капитаном, — задумчиво протянул Клаус, но тут же мотнул головой. — Узнай, где он остановится, потом доложишь.
— Марка? — хитро ухмыльнулся тот.
— Как всегда, — кивнул Клаус.
— В «Сером Гусе» они осели. Всей командой, — тут же выпалил Глеб и, получив ещё одну монету, испарился.
— Вот же бобёр! — покачал головой Шульц, проводив взглядом исчезнувшего за углом дома мальчишку и, поднявшись с низкого подоконника, принялся собирать бумаги.
Новость была хороша, но из-за неё Клаусу придётся отложить запланированные на этот вечер дела, и никакие мальчишки-девчонки тут не помогут. Нет, будь на месте шкипера «Морая» кто-то другой, Шульц мог бы ограничиться передачей записки с просьбой о встрече, а так, придётся перекраивать планы и идти самому. Договор есть договор, и нарушать его, пусть и в такой малости — последнее дело. Тем более, что отношения, связывающие его со шкипером этой яхты, стоят куда дороже личного комфорта. Точнее, именно ему Клаус и обязан тем самым личным комфортом и забывать об этом… ну, может статься себе дороже.
На встречу со шкипером яхты «Морай» Клаус явился в девятом часу вечера. Гостиница «Серый Гусь», уже два года как облюбованная вендскими и германскими каперами, встретила молодого маклера шумом и гамом, доносившимся из обеденного зала. Остановившись перед стойкой в фойе, Шульц постучал по натёртой до блеска столешнице монетой в пятьдесят пфенингов, чем и заслужил выжидательно-услужливый взгляд портье.
— Добрый вечер, я бы хотел узнать, в каком номере остановился мой друг, Рихард Бюлов, — произнёс Клаус, ловко перекатив монету фалангами пальцев.
— Прошу прощения, мы не выдаём информацию о постояльцах посторонним лицам, — скорчил удручённую гримасу портье, тем не менее, не сводя взгляда с катающегося меж пальцев гостя серебрянного кружка. Но уловить, в какой момент полумарка в руке посетителя превратилась в целую марку, он всё равно не смог. Правда, заметить сам факт этой перемены, портье удалось, и печальное выражение его лица тут же вновь сменилось угодливой улыбкой.
— Впрочем, для друзей наших постояльцев, мы можем сделать небольшое исключение, не так ли? — почти пропел портье и шустро зашуршал листами гостевой книги. — М-м, вот. Номер восемнадцать, герр…
— Шульц, — кивнул Клаус, прихлопнув ладонью покатившуюся по стойке монету. А когда убрал руку, то не прошло и секунды, как та исчезла со столешницы, будто её и не было. — Благодарю, уважаемый.
— Не за что, герр Шульц, — улыбнулся в ответ портье. — Вы можете найти господина Бюлова в обеденном зале. Не далее как четверть часа назад он направился туда в сопровождении своей спутницы.
