Вот что ни говорите, а множество неприятностей в жизни происходит от приезжих. От этих «понаехали тут». Не верите? Смотрите. Жили себе убогие чухонцы на своих бескрайних чухонских болотах и не тужили. Грибы, ягоды, в смысле черника, брусника и клюква. Опять же рыба замечательная от лосося с форелью и до самой что ни на есть простецкой корюшки. Корюшку-то, небось, ели? Это та самая, которая странным образом свежими огурцами пахнет. Ну, чем не жизнь? Разве что комары…
И тут здрасьте вам! Понаехали разные пучеглазые. Начали окно в Европу рубить. И если б только окно! Так прямо рядом с окном устроили себе столицу, а со временем, чтобы столица не так близко к границам империи располагалась, оттяпали под шумок у ничего не понимающей Швеции аж цельную Финляндию. Они ж великие цари и самодержцы и по миру перемещаются не как некоторые в бронепоезде, а прямо в своей столице.
И только всё более или менее устаканилось, прижились среди комаров на чухонских болотах в новой столице пучеглазые цари, можно сказать, стали своими, то есть, местными, как снова здрасьте вам! Понаехали тут из провинции. Прищуренные. Бах, трах, захватили почту, телеграф, телефон, а самое главное – мосты. Тут бы в самый раз и остановиться. Ан нет. Понеслось уже. На радостях с широкого пролетарского плеча отдали Финляндию своим финским товарищам. За какие такие заслуги – неизвестно, но с тех пор даже малый ребенок знает, что основные дела делаются и великие договоренности достигаются в финской бане под названием «сауна». После всего этого безобразия Санкт-Петербург и стал приграничным городом, а прищуренным, ясное дело, в такой столице жить не с руки. Они быстренько утекли в Москву и спрятались там за высоким забором. Ну и столицу, разумеется, тоже туда перенесли. Гляньте, вроде бы тоже по миру в столице ездили, как великие русские цари. Но вот только не в Еропу поехали, ой, не в Европу! Да еще и Санкт-Петербург переименовали в Ленинград. Мол, не город святого Петра, а город Ленина. Тоже святого, только на свой собственный, коммунистический манер.
С тех пор времени прошло уйма, и от бывшей столицы Российской империи мало чего осталось. Так только, центр города вокруг Невского проспекта, Петроградская сторона, Васильевский остров, да старые рабочие заставы. Остальное всё неотличимо от любого другого Замухинска бескрайних просторов нашей Родины. Действительно, в какой из питерских новостроек не выглянешь из окна, доподлинно никогда не разберешь, где находишься. Даже на трезвую голову! То ли в Нижневартовске, то ли в Когалыме, а то и вовсе в Жулебино. Так что если новостройки откинуть, то настоящий нынешний Санкт-Петербург, в сущности, город маленький. Очень.
Ах, да! Московский проспект – детище эпохи сталинизма, жители которого иногда даже думают, что они москвичи. Ну это же естественно. Московский проспект и есть самая настоящая дорога на Москву и в аэропорт, откуда до нынешней столицы рукой подать, всего-то час лета. Опять же из окна любого дома Московского проспекта кажется, что за окном именно Москва, а никакое не Жулебино. Но это только сам проспект. А шаг вправо или влево принесет вас опять все в то же Жулебино, или Нижневартовск.
Так что в маленьком городе Санкт-Петербурге приезжих, мягко говоря, недолюбливают и завсегда сначала проверяют, чего там у них в голове понапихано. А вдруг опять восстание какое-нибудь?
В центральных районах, оставшихся в городе от прежней столицы, народа разного проживает целая уйма. Дома стоят близко, то есть вплотную. Опять же коммунальные квартиры еще кое-где присутствуют. Так что мысли разные там так и роятся, так и роятся. Уже и хозяева тех мыслей отошли в мир иной, а мысли еще существуют, так как усиливаются схожими мыслями ныне живущих. Так и гуляют эти мысли сами по себе. Оттого и водятся в центре, кроме рядовых жителей, еще и жители нерядовые. Можно сказать, настоящие коренные питерцы. Городские до мозга костей, не какая-нибудь там деревенщина!
Вот взять, к примеру, Зеленого Змея. Кто-то может подумать, что данного субъекта в природе не существует, а все это выдумки и устное народное творчество. Ну в любом другом городе средней полосы оно наверное так и есть, но в Санкт-Петербурге устное народное творчество обретает некоторую материальность. Может, это от мыслей разгулявшихся, может, миазмы чухонских болот так действуют или комары, а может, просто шутка природы такая.
Так вот насчет Змея. Во-первых, такого количества алкашей и забулдыг на квадратный метр нет нигде в мире. Любой приезжий будет поражен обилием этих помятых и задумчивых людей. Целыми днями они пребывают в думах о Главном, лишь иногда прерываясь, чтобы потолпиться у входа в близлежащий винный магазин, которых в Питере, особенно в центральной его части, тоже не счесть. Алконавты не просто толпятся у входа, они на полусогнутых ногах исполняют ритуальный танец и камлают Зеленому Змею. И он таки им является, ниспослав откуда ни возьмись вожделенной огненной воды. И так день за днем. И если вы, допустим, сами Зеленого Змея еще не видели, то это совсем не означает, что его нет. Посмотрите на питерских алконавтов, и вы уверуете. Ведь для того, чтобы поверить во что-то, совершенно не обязательно это трогать, кусать и нюхать. Достаточно и косвенных улик существования некого явления. А то если, не дай бог, Змей к вам явится самолично, то будет вам обязательно капельница и веселый доктор с программой по выведению из запоя. Кроме того, поговаривают, что Змей своих особых почитателей весьма недолюбливает.
