1
Аптекарь запер свое помещение на ночь, вышел через заднюю дверь в холл, общий для аптеки и верхних квартир, и поднялся по лестнице на два с половиной марша. В руках он держал подношение — маленькую коробочку с пилюлями; на ней был напечатан адрес аптеки и фамилия владельца: Прискет, д. 14, Нью-Энд-стрит, Оксфорд. Аптекарь был человек средних лет, с жидкими усиками и бегающими испуганными глазками. Он и после работы не снимал свой белый халат, как будто это одеяние могло защитить его от врагов, как короля его королевские регалии. Пока на нем был халат, его нельзя было повлечь в суд и предать казни.
На верхней площадке было окно; оттуда в мягком свете весеннего вечера виднелся Оксфорд: газовый завод, тюрьма, булочная, кондитерская и в отдалении серые шпили, словно вырезанная из бумаги бахромка. С улицы доносились назойливые звонки бесчисленных велосипедистов. На двери, выходившей на площадку, была прибита визитная карточка с надписью: «М-р Никлас Фенник, бакалавр искусств». Аптекарь дал три коротких звонка.
Дверь отворил человек лет шестидесяти, если не больше, со снежно-белыми волосами и розовой, как у младенца, кожей. На нем была домашняя куртка из темно-красного вельвета, на широкой черной ленте болталось пенсне.
— А, Прискет, — воскликнул он с преувеличенным радушием. — Входите, Прискет. Я только что было заперся...
— Я принес вам еще моих пилюль.
— Отлично, Прискет. Великолепное средство. Имей вы хоть какое-нибудь ученое звание — ну, хотя бы фармацевта, — я бы назначил вас заведующим медицинской частью в колледже святого Амвросия.
— А как подвигается дело с колледжем?
Мистер Фенник двинулся в глубь квартиры по тесному темному коридору, где стены были увешаны макинтошами. Мистер Прискет, ощупью перебираясь от одного макинтоша к другому, споткнулся о пару дамских туфель.
— Когда-нибудь мы все это совсем иначе отстроим, — произнес Фенник и сделал широкий жест своим пенсне, как бы раздвигая стены крохотной канцелярии, вмещавшей круглый стол, покрытый клеенкой, три или четыре просиженных кресла и застекленный книжный шкаф, в котором ютилась одна-единственная книга — справочник под названием «Каждый сам себе юрист».
— Разрешите вас познакомить, — сказал мистер Фенник. — Моя племянница Элизабет. Мой медицинский консультант. — Очень юная, худенькая и хорошенькая девушка, сидевшая за пишущей машинкой, небрежно кивнула. — Я готовлю Элизабет на должность казначея, — продолжал мистер Фенник. — Необходимость совмещать обязанности ректора и казначея вредно отзывается на моем пищеварении. Вы говорите, принесли пилюли... Ага, благодарю вас.
— Что вы думаете о нашем колледже, мисс Фенник? — подобострастно спросил мистер Прискет.
— Моя фамилия Кросс, — ответила девушка. — Считаю, что это блестящая идея. Удивляюсь, как дядя до нее додумался.
— Отчасти это была моя идея...
— Это меня удивляет еще больше, — с твердостью заявила девушка.
Мистер Прискет сложил руки на груди поверх своего белого халата и заговорил виноватым голосом, словно оправдываясь перед судом:
— Я только указал вашему дяде, что сейчас, когда все колледжи заняты под военные нужды и преподаватели остались не у дел, было бы вполне уместно перейти на заочное обучение.
— Стаканчик академического пива, Прискет? — предложил мистер Фенник, доставая из шкафчика темную бутылку и наливая два стакана, тотчас украсившиеся шапками пены.
— Но все дальнейшее оформление, — продолжал мистер Прискет свою оправдательную речь, — ну там, канцелярия и весь план колледжа святого Амвросия — все это принадлежит уже не мне.
— Моя племянница, — сказал мистер Фенник, — очень мало знает о наших планах. — Он стал беспокойно кружить по комнате, трогая рукой то один, то другой предмет. Больше всего в эту минуту он походил на старого ястреба, разглядывавшего мрачное содержимое своего гнезда.
— Насколько я понимаю, — с живостью сказала девушка, — мой дядя затеял крупное мошенничество под названием оксфордский колледж святого Амвросия.
— Мошенничество? О нет, дорогая. Наш проспект составлен в самых осторожных выражениях. — Он помнил этот проспект слово в слово; любая фраза была тщательно взвешена, и во время этих трудов справочник «Каждый сам себе юрист» все время лежал раскрытый возле его локтя. Теперь он стал читать проспект наизусть, громко и раздельно, слегка осипшим после крепкого пива голосом: — «Военная обстановка мешает вам учиться в Оксфорде. Старинный колледж святого Амвросия, воспитанником которого был Том Браун, решает на время войны отступить от традиций. Пока длится война — и только пока она длится, — вы имеете возможность получить университетское образование заочно, где бы вы сами ни находились, защищаете ли вы Империю на ледяных скалах Исландии или в знойных песках Ливии, на главной улице американского городка или в коттедже в Девоншире».
— Вы перестарались, — сказала девушка. — Вы, уж известно, всегда перестараетесь. Это звучит недостаточно академично. Никого не поймаете, кроме простофиль.
— Простофиль на свете много, — возразил мистер Фенник.
— Ну, дальше.
— Ладно, я это вычеркну. А дальше так: «Дипломы выдаются по окончании трех триместров вместо положенных трех лет». — Он пояснил: — Это чтобы ускорить оборот. Сейчас такое время, нельзя долго дожидаться денег. «Получайте настоящее оксфордское образование в старом колледже Тома Брауна. Для справок о плате за обучение и содержание обращайтесь письменно к казначею колледжа».
