1
Я достал из кармана конверт и посмотрел на обратный адрес. Да, это именно здесь… Я поднялся по невысоким ступенькам, отворил дверь и вошел. Рядом с лестницей, ведущей на верхние этажи, висел список жильцов. Я нашел на нем то, что было нужно: «Анна Дейль. 3-й этаж, квартира 31». Я поднялся на третий этаж. На площадку выходили две двери. Одна была полуоткрыта. Я подошел к нужной двери и нажал кнопку звонка. Подождав некоторое время, нажал вторично. Однако, дверь никто не открыл. Я уже собрался уходить, решив вернуться сюда вечером, как позади раздался женский голос:
– Вы ищите Анни, не так ли?
Обернувшись, я увидел привлекательную блондинку, стоявшую на пороге соседней квартиры. Дверь была распахнута настежь, и я видел часть довольно крикливо обставленной комнаты.
– Не хотите ли зайти, дружок? – спросила она, перехватив мой взгляд.
От подобных предложений я отказываюсь крайне редко.
– Ну что ж, можно и зайти.
– Тогда о'кей! Вы ведь американец? У вас жуткий акцент.
Я утвердительно кивнул. Она прошла в комнату. Я взглянул на табличку на двери: «Элен де Фар» и вошел в квартиру. Когда мы уселись, она спросила:
– Что будем пить?
– Виски без содовой.
– О! Виски у нас во Франции большая редкость, и к тому же очень дорогая.
– Ничего, – ответил я, – я об этом предупрежден. – Достав из внутреннего кармана пиджака стеклянную фляжку с виски, я налил стаканы. – Так что вы хотели сказать мне о мисс Анни?
– О, всего-навсего то, что она не была в этой квартире уже три недели.
– Откуда вы знаете?
– Газеты и молоко, что оставляют у дверей ее квартиры, остаются нетронутыми. Я убираю их на другой день. Кстати, а кто вы такой?
– Я друг Анни.
– А-а, – понимающе протянула она.
– Это не совсем то, что вы думаете, – поспешно сказал я. – Мы были в одной группе во время Сопротивления… Вы не подскажете, где бы я мог ее найти?
– Не имею ни малейшего представления.
– А где она работает?
Блондинка пожала плечами.
– В каком-то ужасно дорогом закрытом баре.
– В каком?
Она лишь беспомощно улыбнулась.
– Может, она куда-нибудь уехала?
– Нет. Она всегда предупреждала меня, когда знала, что задержится в своем баре, а тем более, если заночует там. В баре у нее своя комната и бывают ночные приемы…
– Вы хотите сказать?..
– Нет. Она работала официанткой.
– Значит, она исчезла?
– Вроде того.
– Вы известили полицию?
– Нет. Я не люблю иметь дело с полицией.
– К ней за это время кто-нибудь заходил?
– Только какой-то тип с белыми волосами. Швейцарец. Что ему было нужно, он так и не сказал.
К тому времени виски уже кончился и я встал.
– Если Анни вернется или кто-нибудь будет ею интересоваться, сообщите мне. Я живу в отеле «Виктория», мое имя Берт Мейн. Полицию пока не вызывайте. Я сам сделаю это через некоторое время.
– Значит, вы уже уходите?
Я улыбнулся и надел шляпу.
– У меня еще много дел. – С этими словами я попрощался и вышел из квартиры. Оказавшись на улице, я достал из кармана письмо и в который раз перечитал:
«Берт! Приезжай немедленно! Мне необходима помощь.
Анна. 7/5. – 46 г.»
Письмо было написано ровно две недели назад. Видно, она писала второпях, на случайном клочке бумаги. С Анной что-то случилось, в этом нет сомнения. Нужно повидать друзей по Сопротивлению. Возможно, переговорив с ними, я пролью свет на это таинственное письмо Анны и ее исчезновение. Я не знал их адресов. Перерыв телефонную книгу, я обзвонил не менее сорока мест, но никого из них не нашел. Но я и не думал сдаваться. Я все же знал одно место, где обязательно можно найти кого-нибудь из них.
2
Этот кабачок находился в конце улицы Фум, на самом берегу Сены, почти в центре Парижа. Но он был настолько незаметен со стороны, что посетителей в нем было мало. О существовании этого кабачка я узнал из письма Анны. Она писала, что все мои друзья собираются в этом заведении.
В отеле я переоделся в кожаную куртку и кожаные брюки. В этом был некий оттенок воспоминаний прошлого – в то время, когда Париж был под властью бошей, я одевался точно так же. Меня даже звали тогда «Кожаная Смерть».
Было уже шесть часов вечера, когда я разыскал этот кабачок и по истертым ступеням спустился вниз. Заведение было почти пустым, и я, не увидев никого из знакомых, направился к стойке бара. Бармен, высокий, плотный человек с небольшими усиками и сверкающей лысиной, протирал стаканы: излюбленное занятие всех барменов.
– Привет, – сказал я ему.
Он угрюмо посмотрел на меня.
– Мне нужен Жак Дюкло.
– Я его давно не видел, – ответил он и посмотрел на меня уже с интересом.
– Тогда Франсуа Беттен.
– Его тоже давно у нас не было.
Я перечислил всех семерых, но бармен все время отрицательно качал головой.
– Они перестали ходить в мой бар что-то около двух недель назад, возможно, нашли место получше… – Он снова занялся протиранием стаканов.
– Виски есть? – с надеждой спросил я.
– Сто франков, – ответил он, вытаскивая бутылку.
– О'кей, – сказал я и кинул на стойку несколько смятых банкнот.
Усевшись за дальний столик так, чтобы видеть всех посетителей, я опорожнил стакан и закурил сигарету.
Перед самой войной я совершенно случайно оказался во Франции. Мы с женой совершали свадебное путешествие и были так поглощены друг другом, что не заметили, как немцы оккупировали Францию. Война застала нас в Париже. Мы пытались перебраться через границу, но были схвачены. Пятеро грязных немецких солдат схватили нас на дороге. Меня связали, и я видел, как эти скоты впятером изнасиловали и убили мою жену. Затем они решили поиздеваться надо мной. Они развязали мне руки. Солдаты были пьяны и поэтому вели себя весьма беспечно. Дальнейшее было легко и просто. Я выхватил у одного из расстегнутой кобуры пистолет и перестрелял всех. Но выстрелы привлекли бошей, которые двигались по дороге. Меня схватили и приняли за английского шпиона. Меня повезли в Париж в контрразведку, но по дороге я убил конвоира и сбежал. Три месяца я скрывался, время от времени делая вылазки для охоты за немцами. Убивать их мне было очень легко – до войны я занял первое место в Чикаго по стрельбе. За мою голову назначили большую награду. Однако, некоторые события сильно огорчали меня. Из-за меня расстреляли полторы сотни заложников, но я отомстил за них, а вскоре сколотил группу из девяти парней, таких же отчаянных, как и я. Анна примкнула к нам позже и стала десятой. Двое вскоре были убиты. Я сам два раза побывал в гестапо, но мне удавалось вырваться оттуда. Мы не были связаны ни с какой организацией. По собственной инициативе мы взрывали, убивали, пускали под откос поезда. Мы были просто убийцами и не скрывали этого, не прятались за красивые слова о мести врагу. На месте очередного убийства мы оставляли свой знак. Для Франции мы сделали много. Именно нам она обязана тем, что многие произведения искусства не были отправлены в Германию. Это была трудная работа. Да, моя жажда мести была удовлетворена полностью и даже больше…
