Стивен Кинг
На Слайд-Инн-Роуд
In Slide Inn Road by S.King
Дедушкин допотопный универсал «Бьюик» ползёт по грунтовой дороге со скоростью двадцать миль в час. Фрэнк Браун ведёт машину, прищурив глаза и сжав губы в тонкую белую линию. Его супруга, Корин, сидит рядом с айпадом на коленях, и когда Фрэнк спрашивает её правильно ли они едут, она отвечает, что курс верный, так держать: через шесть, максимум восемь миль, они доберутся до главной дороги, а дальше прыг-скок — и они на магистрали. Она не говорит, что мигающая синяя точка, отмечающая их местоположение, пропала пять минут назад, и карта зависла. Они женаты четырнадцать лет и по лицу мужа Корин видит, в каком он сейчас состоянии. На его лице написано, что он может психануть в любую минуту.
На просторном заднем сиденье разместились Билли Браун и Мэри Браун — бок о бок от дедушки, который поставил свои ноги в больших чёрных ботинках по бокам от горба карданного вала. Билли — одиннадцать. Мэри — девять. Дедушке — семьдесят пять, и он, насколько мог судить его сын, та ещё заноза в заднице, и слишком стар для таких юных внуков, но так уж случилось. Когда они выехали из Фалмута в Дерри повидать умирающую сестру дедушки, он чесал языком без умолку, в основном о спортивной сумке на заднем сиденье. В ней лежали бейсбольные сувениры Нэн. Она с ума сходила по бейсболу, говорит он им. Там бейсбольные карточки, говорит он, которые стоят целое состояние (в чём Фрэнк Браун пиздец как сомневается), её софтбольная перчатка времён колледжа, подписанная Домом Димаджио, и самая главная ценность — бита «Луисвиль-Слаггер», подписанная Тедом Уильямсом. Она выиграла её на благотворительном розыгрыше Фонда Джимми за год до того, как Неповторимый Крушитель объявил об уходе.
— Тедди-чемпион улетел в Корею, знаете ли, — говорит дедушка детям. — Бомбил чёртовых косоглазых.
— Не то слово, которое нужно знать детям, — говорит Корин с переднего сиденья, но без особой надежды. Её тесть вырос в неполиткорректное время и с тех пор не изменился. Она также хотела спросить, зачем умирающей, полукоматозной восьмидесятилетней старушке бита и перчатка, но промолчала. Дональд Браун никогда особо не говорил о своей сестре — ни плохого, ни хорошего — но должен был что-то чувствовать к ней, иначе не настоял бы на поездке. И он настоял на своём старом «Бьюике». Потому что он просторный, и как он сказал, он знает короткий путь, который может быть немного жестковат. Он прав в обоих случаях.
Он также засунул в сумку стопку старых комиксов. «Добротное чтиво для молодёжи в дороге», — сказал он. Билли было насрать на старые комиксы — он играл на своём айфоне, — но Мэри поднялась на коленях, залезла в багажный отсек, расстегнула дедушкину сумку и вытащила стопку комиксов. В основном отстойные, но есть и парочка неплохих. В том, который она сейчас читает, Бетти и Вероника ссорятся из-за Арчи, дёргая друг друга за волосы и тому подобное.
— Знаете, что: в былые дни можно было добраться до стадиона Фенуэй, потратив три доллара на бензин, — говорит дедушка. — Можно было пойти на игру, купить хот-дог и пиво…
— И получить сдачу с пятёрки, — бурчит Фрэнк, сидя за баранкой.
— Вот именно! — восклицает дедушка. — Как пить дать! На первой игре, что я посмотрел с сестрой, Эллис Киндер был питчером, а Хут Эверс стоял в центре поля. Ох, как же он бил! Один раз мяч улетел через правое ограждение и Нэн так радовалась, что растрясла весь попкорн!
Билли Брауну было насрать на бейсбол.
— Дедушка, почему ты так любишь сидеть посередине? Тебе же приходится расставлять ноги.
— Проветриваю шары, — отвечает дедушка.
— Какие шары? — спрашивает Мэри и хмурится, когда Билли смеётся.
Корин оборачивается назад.
— Ну, хватит, дедушка, — говорит она. — Мы везём вас повидать сестру, и мы едем в вашей старой машине, как вы того хотели, так что…
— И она жрёт бензин так, что мама не горюй, — говорит Фрэнк.
Корин пропускает его слова мимо ушей; она пристально смотрит на дедушку.
— Мы оказываем вам услугу. Так что окажите одну мне: никаких неприличных разговоров.
Дедушка отвечает, что больше не будет, извините, а потом скалит свои зубные протезы в ухмылке, будто говорящей, что он будет делать всё, что ему, блядь, захочется.
— Какие шары? — настаивает Мэри.
— Бейсбольные, — отвечает Билли. — Дедушка говорил о бейсболе. Читай свои картинки и не возникай. Не беси меня. Я дошёл до пятого уровня.
— Если бы у Нэн были шары, она бы стала настоящим профи, — говорит дедушка. — Эта стерва была хороша.
— Дональд! — почти выкрикивает Корин Браун. — Хватит!
— Да, была, — угрюмо произносит старик. — Играла в команде Университета Мэна, которая участвовала в женской Мировой серии. Дошла до самого Оклахома-Сити и чуть не угодила в торнадо!
Фрэнк не участвует в разговоре, только смотрит вперёд на дорогу, на которую ему не следовало сворачивать, и благодарит Бога, что не отклонил предложение отца и не взял «Вольво». Дорога становится уже? Ему кажется, что да. Она становится жёстче? Он уверен, что да. Даже её название кажется Фрэнку каким-то жутковатым. Кто назовёт дорогу, пусть и такую дерьмовую, как эта, Слайд-Инн-Роуд
![Воровская яма [Cборник]](/storage/book-covers/08/086ec5131cfee1e9284b895205abfa019c8ddf36.jpg)
