– А-а, бога-душу-мать, через четыре монастыря, на пятый гвоздь в кресте, на который Христос шапку вешал, если она у него была… – вздохнул Степан Ильич Череватенко и положил пятерню на гладковыбритый круглый череп. – Спуститься разве на камбуз за «доктором»?
Степан Ильич, которого команда за глаза называла Червем за въедливость и фамилию, а обращалась только по имени-отчеству, стоял в ходовой рубке и вглядывался в туманную темень за стеклом иллюминатора. Череватенко, хоть и выглядел на свои пятьдесят, был крепким мужиком среднего роста и мог выпить за один присест триста граммов «доктора», как на флоте называли медицинский спирт. Так ничего и не разглядев, он оперся рукой о панель управления, на которой светились несколько экранов, вынул изо рта толстенную коричневую сигару, с которой почти никогда на расставался, и посмотрел на капитана, стоявшего рядом с ним.
– Я же просил тебя не пить, Степан Ильич. – Капитан, молодой мужчина со шрамом, рассекавшим его гладкий высокий лоб, бросил на боцмана укоризненный взгляд. – Смотри, – он показал на экран радара, где к мерцавшей зеленой точке с востока приблизилась еще одна, – к нашему клиенту гости пожаловали.
– Значит, все идет по плану, капитан, – боцман посмотрел на Рокотова из-под тяжелых набрякших век. – Я – быстро.
Он развернулся, что-то нечленораздельно пробормотал и, тяжело ступая, вышел из рубки походкой старого морского волка, оставив с капитаном штурмана.
– Ну Червь и неуемный, – слабо усмехнулся капитан, не отводя взгляда от экрана радара, – уже неделю не просыхает.
– Да не дрейфь, Рок, – Ивар тонко улыбнулся, попыхивая короткой трубкой, – ты же его знаешь: сейчас он опохмелится и будет сиять, как надраенные леера на адмиральском катере.
– Знаю, – согласился капитан, продолжая следить за показаниями радара, на экране которого со стороны берега появилась еще одна точка.
Штурман тоже заметил ее.
– Нужно двигать потихоньку, – показал он на экран, – скоро здесь будут пограничники. Хоть все документы у нас тю-тю-тю – не подкопаешься, но лучше сейчас с ними не встречаться. Ведь у тебя другие планы, Рок?
– Поднять якоря, – скомандовал капитан, молча согласившись со штурманом, – малый вперед.
Подчиняясь команде капитана, завертелись шпили – вертикальные лебедки, загремели якорные цепи. Якоря, с которых стекала соленая морская вода, еще не застыли у клюзов, когда взревели мощные дизельные двигатели и торпедный катер, с названием «Вэндженс», снялся с места. Он мог развивать скорость до пятидесяти узлов (свыше девяноста километров в час), но сейчас его нос лишь мягко разрезал поверхность моря, даже не поднимая бурунов.
– Какие прогнозы на утро? – Капитан оторвал взгляд от экранов и посмотрел на штурмана.
– Плюс двадцать два, – блеснув стеклами овальных очков в тонкой оправе, ответил старший помощник. – Если, как обещали, ветер усилится, то к рассвету туман разгонит.
– Что за черт?! – Капитан впился взглядом в экран радара. – Это кто, погранцы? – Он показал на третью точку, которая быстро приближалась к тем двум, за которыми они следили.
– Не похоже, – покачал головой штурман, – они должны быть в том районе только через сорок минут.
– Тогда кто это, Немец? – Рокотов вперил в старпома пристальный взгляд.
На обычно спокойном прибалтийском лице Ивара, которого все называли Немцем, появились признаки озабоченности. Он вынул изо рта трубку и перевел взгляд на экран космической радионавигационной системы глобального позиционирования, сокращенно – GPS, на которой можно было совмещать собственное месторасположение с координатами других объектов. До места встречи оставалось несколько миль. Появление этого третьего корабля совсем не входило в планы Рокотова и его команды. Ивар был уверен, что это не пограничники. Но тогда кто? Вопрос капитана был вполне правомерен. Но у Ивара на него ответа не было.
– Подойдем поближе – увидим, – спокойно произнес он, понимая, что сделать больше ничего нельзя.
– Полный вперед, – скомандовал вдруг капитан, глаза которого яростно сверкнули.
– Погоди, Рок, не горячись, – старпом положил руку ему на плечо, – если подойдем раньше, все равно ничего не увидим: рассветет только через десять минут.
– Ладно, малый вперед, – согласился капитан, и взревевшие было двигатели снова сбавили обороты.
Небо постепенно светлело, поднявшийся ветер начал разгонять клочья тумана. Тяжело ступая и дымя сигарой, в рубку ввалился боцман. Он и вправду словно помолодел. Кожа на лице и на лысой голове порозовела, в движениях появилась легкость, если можно говорить о легкости, когда речь идет о гиппопотаме, дыхание выровнялось, и глаза, по-прежнему скрытые набрякшими веками, лучились лукавой усмешкой.
– Матерь божия, святая Мария Магдалина, какого черта вы здесь выкаблучиваете, господа? – Степан Ильич уверенно подошел к пульту и быстро оценил ситуацию. – Чтобы мне никогда не пить рому, если это не какие-нибудь отморозки, трезубец им в задницу.
– Думаешь, это не пограничники? – Рокотов откинул прядь волос, упавшую ему на лоб, и зыркнул на боцмана.
– Чтоб мне провалиться! – гаркнул тот.
– Пора, – кивнул капитан и отдал команду: – Полный вперед.
