Юрий Яковлевич Яковлев
МОЙ ЗНАКОМЫЙ БЕГЕМОТ
ЧЕТВЕРОНОГИЕ ДРУЗЬЯ
Человек устроен так, что летом он мечтает о синих мятных снегах и о ледяных узорах в окне своей комнаты.
Зато зимой подай ему палящее солнце, зеленый шелест ветвей, запах черники.
Я шел по глубокому рассыпчатому снегу и думал о лете. Не о скромном русском лете, а о южном - с приторными запахами ярких цветов, с камнями, раскаленными, как печь, с ленивым, обессиленным от жара морем. Мне даже стало жарко от своих мыслей - я расстегнул дубленку и сдвинул шапку со лба. Снег превратился в сыпучий кварцевый песок, елки взметнулись кипарисами, а ветви сосен закачались, как зеленые веера пальм.
И тут на белом снегу я увидел розовое облако. Оно двигалось медленно, переваливаясь с боку на бок. Иногда оно останавливалось, поворачивалось ко мне и снова продолжало свой путь. Это был бегемот. Ног не было видно - у бегемота ноги коротышки, они наверняка тонули в снегу, - и бегемот как бы плыл, касаясь снега своим круглым животом.
Этот бегемот был воображаемый, как сыпучий песок, кипарисы, веера пальм.
Но в последние дни в моей жизни появился вполне реальный бегемот. Я с ним разговаривал и почесывал за ухом. Уши у него маленькие, скрученные фунтиком - два розовых фунтика. Бегемот выступал в цирке. И после выступления я отправился к нему за кулисы. Откровенно говоря, мне захотелось почесать его за ухом.
У меня в этом деле есть некоторый опыт. Я, например, чесал за ухом маленького крокодила. У него были зеленые глаза с черными ромбиками-зрачками. Кончик носа загнут кверху, как у стоптанного ботинка. Короткие лапы прижаты к бокам, а по спине от загривка до кончика хвоста цепочка бугорков. Я чесал крокодила за ухом, а он закрывал глаза от удовольствия и тихо гуркал. Интересно, как отнесется к моей ласке бегемот.
Бегемот был ярко-розовым. Можно было подумать, что он только что вышел из жаркой бани, где его мыли, скоблили, терли мочалками, щетками. Потом поддали сухого пара и стали бить пахучими вениками по крутым бокам. И распаренный, чистый зверь стал розовым как фламинго. Только те места, которые не удалось отмыть, были как бы присыпаны угольной пылью.
Я стоял перед клеткой и рассматривал его вблизи.
Его голова - большая и тяжелая, как колокол. Огромный рот до ушей, а вокруг натыканы рыжие еловые иглы - щетина. Иглы-усы, иглы-борода. Когда же бегемот открыл пасть, я даже попятился - зубастая, необъятная, пышущая жаром, она оглушала ослепительным розовым цветом. Розовый язык, розовая гортань, розовое небо. Не нёбо, а небо, озаренное зарей. И кажется, из огромного зева вот-вот выкатится солнце. И жаркое дыхание - это приближение солнца...
То ли от мыслей о бегемоте, то ли от ходьбы по глубокому снегу, мне стало еще жарче. Я прокладывал в снегу теплую дорожку, и передо мной возникали глаза бегемота. Они все время смотрели в одну точку и ни на что не обращали внимания. Но в них не было ленивого безразличия увальня. Глаза были на чем-то сосредоточены.
Может быть, бегемот вспоминал свой родной край, или думал о подруге, или у него что-то болело...
Каждый раз, когда я приходил в цирк, я чесал бегемота за ухом.
У него холодная толстая кожа, но она теплела от моей руки. Бегемот не закрывал глаза и не гуркал. Он смотрел в одну точку.
Я приходил к бегемоту с его другом - дрессировщиком Степаном.
И бегемот салютовал ему раскрытой пастью - своей великолепной улыбкой, улыбкой до ушей, улыбкой во все зубы, улыбкой теплой и ослепительной. Степан запускал руку в пасть и начинал почесывать десны своего питомца. У бегемота постоянно растут зубы. Он их ломает, они вырастают снова. И десны всегда чешутся. Как у маленького. Потом Степан принимался за "мешки", в которые, как в ножны, прячутся клыки. В такой "мешок" свободно влезает кулак.
Когда будете ласкать бегемота, не забудьте почесать ему "мешки" - это очень приятно животному.
С приходом Степана бегемот становился подвижным. Он ворочался в бассейне, вертел маленьким хвостом, отчего брызги летели во все стороны. И только глаза - загадочные глаза бегемота - оставались неподвижными и даже грустными.
Я шел по зимнему лесу, а розовое облако всюду следовало за мной, создавая путаницу между югом, севером, летом, зимой.
И вообще то, что обитатель Центральной Африки живет в России, уже непорядок.
Бегемотов используют у нас для самых обидных сравнений: толстый, как бегемот; неуклюжий, как бегемот; тупой, грубый, толстокожий... А он третий день не ест сено. Ему не по вкусу местное сено.
Может быть, недостает клевера, а тимофеевка горчит? Ни лошадь, ни корова не разобрались бы, а этот толстокожий разбирается. И у него грустные глаза.
Я чешу его за ухом, он не улыбается. Боится испугать меня своей необъятной улыбкой. А может быть, я не заслужил его улыбки, слишком большой для скромных заслуг перед ним.
Степан разговаривает с ним и подает команды, и бегемот все понимает, слушается.
- Ложись!
По бассейну проходит волна и с грохотом ударяет о борт. Бегемот погрузил свое округлое тело в воду. Я сразу вспомнил закон Архимеда. Вода дошла до края бассейна. У бегемота хватает мочи справиться с выталкивающей силой. Он вообще необыкновенно сильный.
