В окошко бросили горсть камней – и мальчишка завозился во сне.
Бросили еще раз – он проснулся.
Сел в кровати, весь напрягшись. Тянулись секунды, а он все осваивался со своим странным окружением. Конечно, это не его родной дом. Он за городом. Здесь холоднее, чем в его краях, за окошком видна зелень.
– Тощий!
Его окликнули хриплым, встревоженным шепотом, и мальчишка дернулся к окну.
На самом деле у него было совсем другое имя, но его новый друг, с которым он познакомился накануне, едва взглянул на худощавую фигурку, сказал: «Ты – Тощий». И добавил: «А я – Рыжий».
На самом деле его тоже звали совсем иначе, но это имечко явно шло к нему.
Тощий крикнул:
– Эй, Рыжий! – и радостно замахал ему, стряхивая с себя остатки сна.
Рыжий продолжал все тем же хриплым шепотом:
– Тихо, ты! Хочешь всех перебудить?
Тощий вдруг заметил, что солнце едва поднялось над низкими восточными холмами, что тени еще длинные и размытые, а на траве роса.
Он сказал уже тише:
– Чего тебе?
Рыжий махнул рукой – выходи на улицу.
Тощий быстро оделся и умылся – то есть быстренько брызнул на себя чуть тепловатой водичкой; она высохла, пока он бежал к выходу, а потом кожа опять стала влажной, на этот раз уже из-за росы.
Рыжий сказал:
– Давай потише. Если проснется ма, или па, или твой па, или еще кто, уж тут начнется: «Сейчас же марш домой, а то будешь бегать по росе – простудишься и умрешь».
Он так точно передал интонацию, что Тощий расхохотался и подумал, что, пожалуй, во всем свете нет такого занятного парня, как Рыжий.
– Ты что, каждый день сюда приходишь, вот как сейчас, а, Рыжий? – спросил он с интересом. – В такую рань, да? Когда весь мир будто принадлежит только тебе, ведь верно, Рыжий? И никого вокруг, и все так здорово. – Он ощутил прилив гордости оттого, что его допустили в этот таинственный мир.
Рыжий искоса взглянул на него и небрежно бросил:
– Я уже давно не сплю. Ты ничего не слышал ночью?
– А что?
– Да гром.
– А разве была гроза? – Тощий очень удивился. Он обычно не мог спать во время грозы.
– Да нет. Но гром был. Я сам слышал, подошел к окну, гляжу, а дождя– то нет. Только звезды и небо такое бледное. Понимаешь?
Тощий никогда не видел такого неба, но кивнул.
Они шли по траве вдоль бетонки, которая сбегала вниз, деля надвое окрестные просторы, и исчезала вдали между холмами. Дорога была такая древняя, что даже отец Рыжего не мог сказать сыну, когда ее построили.
И все же на ней не было ни трещинки, ни выбоины.
– Ты умеешь хранить тайну? – спросил Рыжий.
– Конечно. А что за тайна?
– Ну просто тайна. Может, я скажу, а может, и нет. Я еще и сам не знаю. – Рыжий на ходу сломал длинный гибкий стебель папоротника, аккуратно очистил его от листочков и взмахнул им, как хлыстом. Вмиг он словно очутился на лихом скакуне, который встает на дыбы и грызет удила, сдерживаемый железной волей наездника. Но вот усталость взяла свое, он отбросил хлыст и загнал своего коня в самый дальний закоулок воображаемого мира – авось еще пригодится.
– Сюда приедет цирк, – сказал он.
– Ну какая же это тайна? Я уже давно знаю. Мне об этом папа сказал еще до того, как мы приехали.
– Да нет, тайна – это другое. Уж эта тайна что надо. Ты хоть раз бывал в цирке?
– Ясное дело.
– Ну и как, понравилось?
– Больше всего на свете.
Рыжий краешком глаза наблюдал за ним.
– Ну а тебе никогда не приходило в голову там остаться? То есть, я хочу сказать, навсегда.
Тощий пораскинул умом.
– Пожалуй, нет. Я хочу быть астрономом, как папа. По-моему, и он этого хочет.
– Хи! Астроном! – фыркнул Рыжий.
Тощий почувствовал, как перед его носом захлопнулись двери в новый, таинственный мир, и астрономия стала тоской зеленой.
Он сказал примирительно:
– Цирк – это, должно быть, занятнее.
– Ну а если тебе можно было бы поступить в парк прямо сейчас? Что бы ты сделал?
– Я… Я…
– Ну вот. – Рыжий презрительно усмехнулся.
Тощий обиделся.
– Ну и поступлю.
– Давай!
– Испытай меня!
Рыжий быстро повернулся к нему, взволнованный, весь как натянутая струна.
– Ты правда так думаешь? Хочешь со мной, да?
– Как это?
– Понимаешь, я все устроил, нас возьмут. А то, глядишь, когда– нибудь мы и сами откроем цирк. Мы будем самыми потрясными циркачами на свете. Это если ты пойдешь со мной. А не то… А не то я и сам справлюсь.
Новый мир был необыкновенным и волшебным, и Тощий ответил:
– Заметано, Рыжий! Я с тобой! Что ты затеял? Скажи мне все как есть.
– Догадайся, Кто в цирке всех главней?
Тощий отчаянно соображал. Он хотел попасть в точку. Наконец он сказал:
– Акробаты?
– О господи! Да я бы палец о палец не ударил, чтобы увидеть акробатов!
– Тогда не знаю.
– Звери, вот кто! Какие номера самые интересные? Где больше всего народу? Даже в самых лучших цирках самые лучшие номера – это которые со зверями.
– Ты так думаешь?
– Все до единого так думают. Спроси кого хочешь. Так вот, сегодня утром я нашел зверьков. Двух зверьков.
– Ты их поймал?
– Еще бы. Это и есть моя тайна. Ты не протрепешься?
– Что за вопрос!
– Ладно. Я запер их в амбаре. Хочешь посмотреть?
Они были почти рядом с амбаром, невдалеке чернела его большая, настежь распахнутая дверь. Черным-черно. Они все время шли к этому амбару. Тощий остановился. Он старался не выдать волнения.
